Как граф Орлов издевался над западными дипломатами

Парадоксально, но в западной историографии исход Крымской войны оценивается гораздо объективней, чем в России На фронтах Крымской войны Россия действовала успешно. Врагам не удалось нанести нам именно военное поражение. Теперь судьба кампании решалась в тиши дипломатических кабинетов, где обе стороны боролись за Пруссию, Австрию и Швецию. По настоянию Паскевича, западную армию снова усилили. 

Как и в прошлые годы, следовало удержать колеблющихся европейцев от вступления в антироссийскую коалицию. Наступление Швеции на Петербург было реальной угрозой, а Вена еще более явно демонстрировала лояльность противникам России. 

Уже отмечалось что, Англия и Франция использовали «польский вопрос» для давления на Россию. В качестве крайнего средства Наполеон III мог обратиться с воззванием к полякам, обещая им независимость в обмен на восстание против русских. Для Австрии такой поворот также грозил мятежом «австрийских поляков». Дабы предупредить невыгодное развитие событий, Вена в конце-концов ультимативно потребовала от Петербурга сесть за стол переговоров. Не желая портить отношения с ключевыми государствами Западной Европы, примеру Австрии последовала и Пруссия. 

Таким образом, России противостояли четыре империи - Британская, Французская, Австрийская, Османская и два королевства Пруссия и Сардиния-Пьемонт. В любой момент к ним могла присоединиться еще и Швеция, которая вела с Наполеоном III секретные переговоры, заключила с Францией союз и обязалась при случае напасть на Россию армией числом в 60 тысяч человек. Не исключалось, что боевые действия в Закавказье начнет Иран. 

Русская армия ощетинилась штыками вдоль гигантской границы. Наши войска стояли в Царстве Польском, Прибалтике, Финляндии, Крыму, Новороссии на Кавказе и в Закавказье. Всего 784 генерала, 20 тысяч офицеров 974 556 нижних чинов, а в резерве 113 генералов, 7 763 офицера и 572 158 нижних чинов. В ополчении находилось 240 тысяч человек и казаков - 120 755 человек. 

Много это или мало? Приведу оценку генерала Богдановича: «К весне 1856 года, мы могли встретить неприятеля на всяком из пунктов наших границ значительными силами». Но нужна ли была России война с коалицией сильнейших стран мира? Чтобы обсудить этот вопрос Александр II собрал совет из первых лиц государства. На первом заседании (1 января 1856 г.) присутствовали канцлер К.В. Нессельроде, генерал-адъютант М.С. Воронцов, министр государственных имуществ П.Д. Киселев, шеф жандармов и главный начальник III Отделения собственной императорской канцелярии граф А.Ф. Орлов и президент Академии наук Д.Н. Блудов. На втором совещании (15 января 1856 г.) были дополнительно приглашены управляющий Морским министерством Великий князь Константин Николаевич, дипломат П.К. Мейендорф и военный министр князь В.А. Долгоруков (цитируется по Кривопалову А.А.). 

Александр II в общих чертах знал, каких уступок от него потребует европейская коалиция. Вопрос о разделе России уже не стоял, и царь согласился на переговоры. 25 февраля 1856 года в Париже собрался конгресс представителей великих держав. Сам ход дискуссий показывает, что Россия вела себя не как разбитая страна. 

Так, например, австрийцы потребовали у нас Бессарабию, на что последовал угрожающе жесткий ответ русского делегата, графа Орлова: «Господин австрийский уполномоченный не знает, какого моря слез и крови такое исправление границ будет стоить его стране». 

Затем граф Орлов в издевательской форме осадил министра иностранных дел Англии, графа Кларендона. Дело было так. Россия соглашалась «нейтрализовать Черное море», то есть не держать на его берегах военно-морских арсеналов и не восстанавливать Черноморского флота. 

Так вот, помимо Севастополя у России была еще одна черноморская база – город Николаев, в котором к тому же находились верфи и военный арсенал. Англичане считали, что Николаев должен разоружиться, а его верфи будут разрушены в соответствии с мирным договором. Однако Орлов заявил, что Николаев находится не на берегу Черного моря, а на реке Буг, и условия договора на него не распространяются! Все прекрасно знали, что Николаев стоит на Бугском лимане, являющемся частью Черного моря. Знали и то, что лиман судоходен даже для крупных кораблей, а, значит, Орлов демонстративно насмехается, но ничего поделать не могли. Более того, Россия отстояла право все-таки держать в Черном море несколько кораблей, и Орлов для пущего издевательства заверил «западных партнеров», что если Россия посчитает необходимым, то построит эти корабли именно в Николаеве. 

Во время переговоров вспыхнул спор относительно русских фортов на восточном побережье Черного моря. Некоторые из них были взорваны во время войны, и Кларендон заявил, что форты – это, по сути, те же арсеналы, только называются по-другому. Следовательно, Россия не имеет права их восстанавливать. Орлов с ним не согласился: по его мнению, форт и арсенал – разные вещи, и Россия исполнять требования Британии не собирается. 

Пробовали англичане поднять и экономический вопрос, требуя от нас сделать Севастополь зоной беспошлинной торговли, но и здесь ничего не добились. Само собой, контрибуцию наша страна также не заплатила. 

Единственной территориальной потерей стал небольшой участок Бессарабии в устье Дуная, который отошел Молдавии. Формально Молдавское княжество входило в состав Османской империи, однако на Парижском конгрессе была подтверждена широчайшая автономия не только Молдавии, но и Валахии, и Сербии. Соответственно, земля досталась даже не османам, а Молдавскому княжеству. Более того, Стамбул был вынужден согласиться так же не держать арсеналов на своем черноморском побережье и гарантировал сохранение прав и привилегий христианскому населению Османской империи. Вот собственно и все, чего добилась от России огромная европейская коалиция, заплатив за ничтожные уступки огромную цену. Вот где настоящий позор. 

Договор, завершивший вой­ну, получился отнюдь не позорным. Об этом знает весь мир. 

Парадоксально, однако в западной историографии исход Крымской войны для нашей страны оценивается гораздо объективней, чем в самой России: «Итоги кампании мало повлияли на расстановку между­народных сил. Россия, ранее за­нимавшая в Центральной Европе доминирующие позиции, на ближайшие несколько лет лишилась своего былого влияния. Но ненадолго. Турецкая империя была спасена, и тоже только на время. Союз Англии и Франции не достиг своих целей», — вот так охарактеризовал итоги Парижского конгресса Кристофер Хибберт. Это британский историк. 

Дмитрий Зыкин