Извозчик, будочник и дворник в первой половине 19 века

Были три должности, являвшиеся своеобразными символами российских городов, особенно Москвы и Петербурга: извозчик, дворник и будочник. Без них невозможно было представить себе образ большого или малого российского города. Мечтой многих крестьянских детей было стать извозчиком или получить должность дворника, который был своего рода привратником при любом хозяйском доме. От него зависело: войдет посторонний в дом или нет. Но дворниками и будочниками становились, как правило, отставные солдаты.

Дворник зиму и лето находился при дворе, у ворот или на улице, которую он все время должен был держать в чистоте. Не дай бог, если он оставит улицу не чистой, ему придется плохо. Поэтому утром и вечером дворник метет или чистит от снега улицу и двор. В обязанности дворника входили: строгий присмотр за домом и охрана его. Он служил также посредником между хозяином дома и людьми, которыми он заведует: плотники, печники... Дворник был ответствен за все ремонтные работы по дому, за надзор за трубами и т. д.

Дворник был правой рукой хозяина и должностным лицом, близким к городским властям. Полиция в первую очередь обращалась к дворнику по всем вопросам, касающихся людей, проживающих в хозяйском доме. Власти интересовало: нужен ли хозяйским людям вид на жительство и у всех ли засвидельствован паспорт в полиции.

Рядом с дворником по своему значению для городских властей стоял будочник. Дворник сторожил двор, а будочник сторожил улицу. На каждой значительной улице, обычно на углу, стояла будка из досок, в которой постоянно находился человек в униформе, являющийся самой низшей полицейской инстанцией в городе. Будочник должен был следить за порядком и чистотой на улице; он должен был следить за всем, знать, кто живет в каждом доме. Каждый мог получить от него сведения обо всем, что касается жителей данной улицы.

Однако получить сведения от будочника просто так было нельзя: нужно было его подмазать гривенником на водку, что являлось само собой разумеющимся. За информацию нужно было платить. В России каждый просил и принимал на водку. Если бы даже Бог обратился бы к русскому, спросив его о чем-то, то тот, с большой долей вероятности, снял бы шапку, перекрестился и с улыбкой попросил на водку. В Петербурге это процесс назывался -― дать на чай, в Москве все было по-честному ― дать на водку. Нужно отметить, что просьба дать на водку, не всегда означала, что получивший деньги, истратит ее на выпивку, трата могла быть на что угодно.

Самым примечательным типом всех русских городов был извозчик. Русский родился извозчиком, ездить верхом он не любил. Простого человека было практически невозможно увидеть верхом на лошади, но русский человек имел талант в управлении лошадью, и вряд ли кто из других народов мог сравниться с ним в этом деле. Высшей мерой искусства управления был городской извозчик. На всем белом свете нельзя было найти более любезного, вежливого, хитрого и ловкого малого, как русский извозчик.

Он начинал свою карьеру в качестве форейтора какого-нибудь дворянина, сидя мальчиком 12-ти лет верхом на передней лошади целый день, а иногда и ночь. На лошади летом и зимой он спал, ел, пил и развлекался, сливаясь с лошадью в одно существо. При этом он отлично сидел на передней лошади в седле, осторожно управляя парой своих лошадей на самых полных рысях. В 18 лет он делался настоящим кучером на козлах или извозчиком, сперва работая на более богатого извозчика, а затем, накопив денег, покупал лошадь, дрожки и сани. Теперь вся его жизнь была на передке дрожек или саней.

В Москве и Петербурге, кроме дневных извозчиков, были и ночные, которые ездили всю ночь с 10 часов вечера до 5 утра. Как правило, два извозчика, имеющие трех лошадей составляли товарищество и работали так, чтобы каждая лошадь на третий день отдыхала. В 5 часов утра ночной извозчик приезжал на постоялый двор, где дневные извозчики уже встали и пил вместе с ними чай, пожалуй единственный горячий напиток для извозчика за целый день.

Своей воспитанностью, терпением и вежливостью городской извозчик превосходил все остальные сословия простого народа. Стоило какому-нибудь господину на улице махнуть рукой или свистнуть, как с полдюжины дрожек подлетали к нему и самым вежливым образом каждый извозчик предлагал свои услуги. При этой сильной конкуренции между ними, никто из них не сердился и не ругался на избранного и не строил ему козни.

В обеих столицах за деятельностью извозчиков жестко наблюдала полиция: если кучер или извозчик задавит кого-либо до смерти, или только ранит, сломает чужой экипаж, то извозчик сразу же останавливался и задерживался полицией. В случае смерти пострадавшего, извозчика отдавали в солдаты; во всех остальных случаях подвергали телесному наказанию. Лошади извозчик лишался при любом инциденте, которую навсегда отдавали в пожарное депо.