Жизнь / История / 15 август 2020

Укрепление "Святого Духа" (Адлер), история основания.

Укрепление "Святого Духа" (Адлер), история основания.

Расположив войска лагерем, барон Розен тотчас приступил к приготовлениям для овладения мысом Адлер, избранным им для якорной стоянки. Чрезвычайно трудная местность по пути из Абхазии к Адлеру, заставила барона Розена обратиться к десанту. Сосредоточив для этого на сухумском рейде возможное число судов черноморского флота, корпусный командир поручил начальнику своего штаба, генерал-маиору Вальховскому, совместно с командовавшим отрядом судов абхазской экспедиции контр-адмиралом Эсмонтом, произвести рекогносцировку окрестностей мыса Адлер, с целью выбора удобнейшего пункта для высадки. Рекогносцировка эта выяснила, что берег к северу от р. Мзымты укреплен горцами, но совершенно доступен и удобен для десанта.
2-го июня 1837-го года, контр-адмирал Эсмонт, посадив на суда, в Сухум-Кале, десантные войска, в числе 3754-х человек (В состав десантного отряда входили: 2 баталиона грузинского гренадерского, шесть рот тифлисского егерского, один баталион мингрельского егерского полков, рота кавказского саперного баталиона, около 2-х сотен милиции, 2 легких, 8 горных орудий и 6 кегоровых мортирок.), под личным начальством корпусного командира, с эскадрою из фрегатов “Анна", “Архипелаг", “Штандарт" и “Агатополь", корвета “Ифигения", бригов “Аякс", “Полукс", шхун “Гонец" и “Вестовой", транспортов “Ахиоло" и “Чапман" и шести зафрахтованных купеческих судов, снялся с якоря и, при слабом попутном ветре, выйдя в море, направился к мысу Адлер. 6-го числа, в час пополудни, эскадра достигла высоты мыса. По совещании корпусного командира с контр-адмиралом Эсмонтом, вдоль берега, на шхуне “Гонец", бал отправлен генерального штаба подполковник Норденстам, для выбора пункта высадки, командиру же шхуны, гвардейского экипажа лейтенанту Истомину, было поручено сделать промеры, для определения мест, где суда могли бы стать на якорь. По приближении шхуны к берегу, горцы открыли ружейный огонь из-за завалов, устроенных вдоль берега, и, не смотря на выстрелы корабельных орудий, продолжали обстреливать шхуну до тех пор, пока она не исполнила данного ей поручения и не ушла в море. Впрочем, горские пули не сделали нам никакого вреда, пробив лишь в нескольких местах паруса, наши же ядра и картечь нанесли неприятелю значительный урон.
7-го июня эскадра приблизилась к берегу на 250 сажен, построилась в боевую линию и, бросив якорь на глубине 5-0 сажен, спустила на воду 41 гребное судно для поднятия десанта. Одновременно с этим маневром, по данному Эсмонтом сигналу, грянули корабельные орудия и, гребные суда, под командою лейтенанта Путятина, с войсками назначенными в первый рейс, собрались к фрегату “Анна". Когда удачным действием нашей артиллерии горцы принуждены были покинуть завалы и опушку ближайшего леса,— гребная флотилия, вооруженная фальконетами, быстро двинулась вперед и, приблизясь к берегу, начала усиленно обстреливать его картечью. Благодаря этому, войска, при высадке, были встречены весьма слабым ружейным огнем.
Начальник корпусного штаба, генерал-маиор Вальховский, которому поручено было начальство над десантом до прибытия на берег корпусного командира, высадившись с первою очередью, тотчас занял опушку леса цепью от 3-го баталиона мингрельцев и 1 1/2 сотен гурийских, мингрельских и имеретинских милиционеров, подкрепив ее сомкнутыми частями егерей. Пользуясь чрезвычайно густым лесом, поросшим высоким бурьяном и колючкою, горцы подошли очень близко к нашей цепи и завязали сильную перестрелку; генерал Вальховский тотчас ввел в боевую линию резервы, а тем временем благополучно высадились 2-я и 3-я очереди. Со вторым рейсом прибыл барон Розен и увидел, что наши войска, опрокинув горцев и стремительно преследуя их, наткнулись на ряд завалов, устроенных впереди аула, лежавшего у леса. Горцы с ожесточением отстаивали свои очаги: встретив наших солдат градом пуль, они, с гиком, бросались в шашки. Бывшие в цепи старший адъютант корпусного штаба, нижегородского драгунского полка капитан Альбрандт и начальник милиции, подполковник князь Церетели, стойко отразили все натиски, но не имея ни приказания, ни возможности штурмовать аул, стянули цепь и, в полном порядке, отбивая огнем и штыками наседавших горцев, начали отходить Барон Розен приказал генерал-маиору Эспехо двинуть на подкрепление сражавшимся пять рот тифлисских егерей, с двумя горными орудиями и тремя кегорновыми мортирками. Действие этой артиллерии заставило горцев прекратить преследование. Пока все это происходило, генерал-маиор Симборский, с баталионом грузинцев и саперною ротою, был отправлен вдоль берега, к устью р. Мзымты, для занятия места под лагерь, в двух верстах от пункта высадки. Вслед за ним, по окончании боя, двинулся и весь отряд, к которому присоединился сводный баталион из морских экипажей, под командою лейтенанта Путятина. Во время следования колонны Симборского по назначению, горцы завязали было перестрелку, но были разогнаны картечью и скрылись. Лагерное место было найдено корпусным командиром вполне удобным и для возведения укрепления.
Таким образом, во исполнение Высочайшей воли, мыс Адлер, служивший горцам привольным местом для всякого рода сношений с турками, был занят нашими войсками, с незначительною потерей из 4-х обер-офицеров (Мингрельского егерского полка штабс-капитан князь Туманов, подпоручик Мищенко, черноморского линейного № 10-го баталиона прапорщик Бестужев (известный наш писатель, под псевдонимом "Марлинский"; состоял при бароне Розене) и грузинского линейного № 4-го баталиона прапорщик Запольский.) и 11-ти нижних чинов убитых, и 34-х нижних чинов раненых, не считая 14-ти выбывших из строя милиционеров.
С 8-го числа было приступлено к расчистке места под укрепление вырубкою огромных деревьев и густой колючки; работы шли с перерывами, так как рабочие по несколько раз в день должны были браться за ружья, для отражения натисков горцев на наши цепи и передовые посты.
10-го июня контр-адмирал Эсмонт отправился со всеми военными и зафрахтованными судами, частью в Сухум-Кале, частью в Бомборы, для доставления на мыс Адлер остальных частей отряда и заготовленных на будущее время продовольствия, разных материалов и других тяжестей.
9-го и 10-го июня, горцы в значительных силах нападали на наш лагерь, но оба раза были отражены, с огромным уроном, почти исключительно действием артиллерии и огнем стрелковой цепи.
18-го июня, на мысе, по Высочайшему повелению названном “константиновским" (В честь Августейшего Шефа грузинского гренадерского полка Великого Князя Константина Николаевича.), было заложено новое прибрежное укрепление “Св. Духа", а 19-го, генерал-адъютант барон Розен, простившись с войсками, уехал в Тифлис, поручив отряд генерал-маиору Симборскому. На последнего было возложено окончить заложенное укрепление, истребить окрестные аулы и затем, по обеспечении нового форта всем необходимым, перевезти войска морем в Сухум-Кале или Бомборы и заняться улучшением дорог в Абхазии, от Сухум-Кале до Бомбор и Пицунды. Что же касается до занятия к северу еще одной якорной стоянки, то, по позднему времени года, корпусный командир решил ограничиться пока выбором места, удобного для этой цели, примерно близь Сочи, выполнив это предприятие с моря,
В распоряжении генерал-маиора Симборского были оставлены 2 баталиона грузинского гренадерского, 4-ре баталиона тифлисского и 2 баталиона мингрельского егерских полков, полусотня донских казаков, шесть сотен мингрельской, гурийской, имеретинской и абхазской милиции, 6-ть мортирок и 8-мь горных единорогов сводно-горной батареи и 12-ть орудий 13-й гарнизонной артиллерийской бригады, из тифлисского гарнизона. В Абхазии было заготовлено для отряда необходимое количество продовольствия и строительных материалов для возводимого укрепления. Военно-временные госпитали были устроены на 600 человек в Бомборах, на 200 — в Пицунде; при отряде же учрежден подвижной госпиталь, с карантинным отделением, на 160 больных.
По отъезде корпусного командира Симборский деятельно приступил к устройству укрепления. Сильные жары, сменявшиеся по временам проливными дождями, много мешали работам и весьма дурно отразились на санитарном состоянии отряда. Не смотря на все принятые меры, болезненность все усиливалась и к сентябрю месяцу отряд, из пятитысячного своего состава, насчитывал до двух тысяч больных в госпиталях и околотке. Особенно страдали люди от лихорадки; сам Симборский и отрядный обер-квартирмейстер, подполковник Норденстам, не избегли этой болезни. Не мало тормозили работы и горцы, не дававшие нам почти ни минуты покоя; они то подкрадывались и стреляли по нашей сторожевой цепи, то нападали на рабочие колонны, высылаемые для рубки леса. Впрочем, все эти столкновения с неприятелем не заслуживают внимания по своей незначительности; наиболее же крупное из них произошло 18-го июля.
Накануне начальнику отряда удалось первый раз завязать переговоры с горцами; в лагерь приехал убыхский старшина Гассан-Берзеков; хотя из слов его можно было заключить, что на покорность населения, ближайшего к мысу константиновскому, трудно было рассчитывать, но, тем не менее, он выразил, что горцы интересуются знать, чего желает от них наш Государь. Симборский, радуясь началу мирных сношений, поспешил удовлетворить просьбу убыха, сообщив ему общие условия принятия от горцев покорности, в переводе на турецкий язык. Но радость Симборского была не продолжительна: на другой же день документ был привезен Берзековым обратно, о надписью, сделанною будто бы депутатами различных окрестных племен (приложение III), предлагавшими нам довольно оригинальный способ решения вопроса о покорности, именно: послать с обеих сторон особых доверенных лиц к турецкому султану. Мало того, к довершению разочарования генерала, около 5-ти часов вечера горцы в значительных салах напали на нашу колонну (5-ть рот тифлисского, рота мингрельского егерских полков и сотня милиции, при 2-х горных единорогах и 2-х кегорновых мортирках.), под командою тифлисского полка маиора Кондратовича, рубившую строевой лес за р. Мзымтою.
Через три часа после прибытия колонны на место назначенное для вырубки, небольшая неприятельская партия, подкравшись к нашей цепи, завязала перестрелку, но, встретив беглый огонь стрелков и быстро пододвинутых резервов, удалилась. Успокоившиеся егеря взялись за топоры и деревья затрещали. Весело и споро шла работа, как вдруг раздался залп, воздух огласился пронзительным гиком и люди, не успевшие даже схватиться за ружья, повалились под ударами шашек. Около тысячи горцев из окрестных племен, подкравшись чащею леса, прорвали левый фланг нашей цепи, упиравшийся в р. Мзымту, и опрокинули правый. Все это было делом одного мгновения. Громкая команда офицеров быстро восстановила порядок, егеря сгруппировались в кучки и завязался ожесточенный бой. Услышав перекаты ружейного огня и гул орудий, начальник отряда тотчас послал к месту боя маиора мингрельского полка Грекулова со всею остальною милициею, при двух горных единорогах, а вслед за ним поспешил и сам. Окинув взглядом местность, генерал приказал усилить цепь, обстрелял перед собою лес картечью и быстро перешел в наступление всеми силами. Горцы были опрокинуты и обращены в бегство, но Симборский тотчас остановил части порывавшиеся преследовать; темнота уже наступила и все сгущалась, артиллерия же не в состоянии была пробираться сквозь чащу леса. Отправив вперед рабочих с вырубленными бревнами, отряд двинулся в лагерь, но едва тронулся с места наш арриергард, как горцы снова выросли точно из земли и лес ожил. Осыпая цепь пулями, неприятель несколько раз бросался в шашки, но беглый огонь и штыки охладили его дерзость. Выло уже совсем темно, когда колонна, не тревожимая им, вернулась домой. Наша потеря в этот день была весьма значительна: у нас убито 9-ть нижних чинов, ранено 1-н обер-офицер (Тифлисского егерского полка прапорщик Ларионов.) и 37-мь нижних чинов и без вести пропало 26-ть. У неприятеля бой вырвал до 100 человек, в том числе князей Юсуфа Ардебаева, двух Берзековых, Чуа и Анчибадзе; в наших руках осталось три пленных и 12-ть тел.
Кроме этого случая монотонная жизнь в лагере ничем не разнообразилась, так как ежедневная перестрелка считалась чем-то обыкновенным и до того наскучившим, что на нее смотрели как на неизбежное дополнение к солдатскому обиходу. Лишь 26-го сентября отряд встрепенулся и ожил: в этот день, в три часа пополудни, Император Николай I, обозревая восточный берег Черного моря, изволил прибыть на константиновский рейд. Сильный прибой, препятствовавший гребным судам приставать к берегу, лишил отряд счастья видеть Государя; через полчаса пароход снялся с якоря и, при громе орудий и “ура", направился к югу.
Между тем, не смотря на затруднения и неблагоприятные условия, работы по укреплению подвигались вперед быстрыми шагами и, наконец, 1-го ноября оно было освящено и занято 3-м баталионом тифлисского егерского полка, в числе 503-х штыков, под командою подполковника Радкевича. Укрепление Св. Духа состояло из пяти бастионов, вооруженных 4-мя корабельными, 6-ю батарейными и 6-ю легкими орудиями. В тот же день, на рейд прибыли суда назначенные для амбаркации отряда. Снабдив подполковника Радкевича особою инструкциею (приложение IV), составленною генералом Вельяминовым и служившею к руководству для всей черноморской береговой линии, срыв ложементы и батареи укрепленного лагеря и выждав благоприятной погоды, Симборский посадил 5-го ноября отряд на суда и, по прибытии в Сухум-Кале, 10-го ноября распустил его на зимние квартиры.

Статьи:

Промежуточные результаты уборочной кампании - 2020.

[img]"[/img]

Глава Адыгеи ознакомился с ходом строительства школы в ст. Ханской

Источник
Loading...
Комментарии к новости
Добавить комментарий
Добавить свой комментарий:
Ваше Имя:
Ваш E-Mail:
Это код:
Кликните на изображение чтобы обновить код, если он неразборчив
Введите сюда:
Экономика Происшествия

«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031