Как в СССР скрещивали людей с обезьянами

В начале ХХ века теория эволюции все еще воспринималась многими в штыки. В науке народ был еще не слишком искушен, а старые религиозные представления – еще слишком сильны. Зато были и оголтелые революционеры, которые хотели покончить с религией буквально за пару лет. Поэтому им было крайне важно доказать происхождение человека от обезьяны.

В ту пору много говорили о недостающем «промежуточном звене», которое все никак не удавалось найти. Впрочем, многие думают, что оно так до сих пор и не найдено, хотя сейчас есть находки, в которых примерно поровну представлены признаки австралопитека и хомо. Но это сейчас (да и то мало кто этим интересуется), а тогда проблема казалась радикальной даже для самих антропологов. Поэтому некоторым казалось, что нужно просто получить гибрид обезьяны и человека, и тем самым доказать, что мы с обезьянами в родстве.

За дело в 1924 году решил взяться советский профессор Илья Иванов, который к тому времени уже много лет трудился на ниве межвидового скрещивания и был маститым ученым. Он-то и высказал идею, что можно скрестить человека и обезьяну. Нужно было только найти профинансировать проект. А дальше оставалось найти обезьян и женщин, готовых помочь науке.

Моральный фактор он не воспринимал, поскольку считал, что ради науки рискнуть – дело благородное, а все опасения вызваны по большей части косностью. В итоге через год ему было решено выделить нужную сумму.

Работать профессор решил в Африке. Французское правительство откликнулось на его идею и согласилось предоставить ему станцию в своих владениях на Черном континенте. Правда, за это нужно было заплатить солидную сумму, а в СССР в середине 1920-х денег было до неприличия мало.

Илья Иванов задействовал все мыслимые рычаги, чтобы затея была оплачена, чего почти добился, поскольку ему предоставили 2/3 от нужной суммы. Но этого все же хватило, чтобы взяться за дело.

Увы, дело не заладилось. Прошло уже полгода, но ему даже не удалось раздобыть взрослых обезьян, поскольку местные почему-то не желали ловить для него шимпанзе. Вероятно, им стало известно о целях Иванова, и они решили не гневить африканских богов.

Тогда профессор Иванов отправился во Францию, где надеялся купить обезьян для опытов. К этому времени потребовалось дополнительное финансирование, но Академия наук СССР их не предоставила.

Пришлось экономить. Наконец, профессору улыбнулась удача, и он раздобыл 11 шимпанзе. Осталось только оплодотворить женщин. Но африканки почему-то не желали рожать обезьяно-людей. В итоге пришлось оплодотворять самок шимпанзе человеческим семенем, которое путем несложных манипуляций профессор все же раздобыл.

Но, то ли у самок были не те дни, то ли семя было какое-то второсортное, но к 1927 году никто никого не родил, а деньги кончились. Деньги выделять на столь бесславно начавшееся дело никто уже не торопился, и в конце концов удалось добиться только того, что Иванова с его подопечными решили перевезти в Сухумский заповедник, где посреди кавказских красот можно было с успехом вывести обезьянолюдей.

К тому же сам Иванов считал, что там ему будет проще найти женщин, готовых быть оплодотворенными обезьянами. Нет, не в том плане, что сухумские женщины были совсем «без тормозов» и готовы были, образно выражаясь, «лечь под любую макаку», просто он считал их менее суеверными и более научно мыслящими, чем косные африканки.

Может, так оно и было бы, но на пути в СССР погибли почти все его обезьяны. А две доехавших скончались через несколько недель.

В своем отчете он признал, что эксперимент окончился неудачей, но «это не говорит о том, что он невозможен, просто проходил он в слишком сложных условиях и при должных усилиях может принести результаты».

Кое-как ему удалось возобновить работу во все том же Сухумском заповеднике, где обретался один орангутанг. Осталось только найти женщин, которые согласились бы на сей геройский шаг.

Может, их бы и нашли, вот только скоро умер и орангутанг. В итоге вместо поиска женщин пришлось переключиться на поиски новых обезьян. Их заказали, и оставалось только дождаться, когда они доедут до заповедника.

Но как раз в это время советские власти начали очередную чистку от буржуазных элементов, в том числе и в науке. В итоге Иванов полгода отсидел, а потом был сослан работать в Алма-Ату. Его единомышленники, которые помогали продвинуть идею в правительственных кругах, тоже, кто сел, кто был сослан, а кто просто уволен.

Вероятно, это стало ударом для человека, который неоднократно успешно скрещивал разные виды животных и небезосновательно считал, что ничто не мешает успешно скрестить человека с обезьяной. В 1932 у него случился инсульт, от которого профессор и умер.

В опубликованном некрологе о его деятельности почти ничего не говорилось, а впоследствии пошла очередная серия репрессий, страна переходила на военные рельсы, а далее война, разруха… Когда в СССР снова появились средства на подобные проекты и даже сторонники оных, эпоха была уже не та.

Изменилась мораль, и гибрид человека и обезьяны был бы воспринят мировым сообществом как чудовищный эксперимент человеконенавистнического режима. Такое было бы к лицу фашистам, но СССР не мог позволить себе так рискнуть своей репутацией, и идея была похоронена.