На эпидемиях наживались всегда: пример из XIX века. Если мора нет – его нужно выдумать!

В 1830 году в один солнечный летний день, в солнечном Севастополе случился бунт, приведший к серьезной чистке в рядах местных. Причиной этого стала эпидемия чумы.

Севастополь, как известно, был центром российского морского присутствия на Черном море, и все началось с того, что в 1828–1829 годах в этих водах шла война между Россией и Турцией. Война войной, а болезни – по расписанию. Увы, болезни во время ведения боевых действий порой уносят больше жизней, чем собственно война.

В общем, случилась на флоте вспышка чумы. Поэтому в Севастополе на всякий случай объявили карантин. «Все было по уму, но лажа все же вышла», как пелось в песне. По уму был карантин, а корни «лажи» произрастали из сердец местной администрации, которая поняла выгоды этого положения.

Поставки продовольствия в город осуществлялись специальными лицами за государственный счет. Причем счет был внушительным, ибо город ни в чем не должен был испытывать недостатка.

Но, как и сегодня, право на осуществление поставок получали те, кто знал, какую лапу «потереть» нужно. При этом потом эти поставщики доставляли в Севастополь продукцию в лучшем случае сомнительного качества, а то и вовсе непригодную. В общем, «хозяева города» набивали карманы.

Печаль случилась тогда, когда война кончилась. К тому же за все предшествовавшее этому время в Севастополе не зафиксировали ни одного случая чумы. А липкие ручонки между тем уже привыкли к дополнительному источнику дохода.

Поэтому было решено организовать эпидемию. Договорились с кем положено, и принялись создавать липовые отчеты о смертях от чумы. Но даже для липовой эпидемии нужны реальные трупы. Пришлось использовать для этой цели любые попавшиеся.

Неизвестно, насколько долго планировалось продолжать «эпидемию», ведь было понятно, что однажды все откроется. Но, видимо, жадность, как и глупость пределов не ведает. Хотя более вероятно, что чиновники просто знали, кому нужно отстегнуть от награбленного.

Доказательством этому может служить то, что из столицы прислали комиссию для проверки, которая обнаружила сплошные злоупотребления. Увы, из той же столицы вскоре пришло распоряжение прекратить все проверки. Воры остались ненаказанными.

Но статистику чумных смертей продолжали делать, и в течение целых 5 месяцев в Севастополе никто не слышал, чтобы хоть кто-то умер по причинам не связанным с чумой. Дошло до маразма: даже женщин умерших при родах объявляли погибшими от чумы.

Но и естественных смертей было маловато – нужны были дополнительные. Смертность и так увеличилась, поскольку кормили город полупротухшими продуктами, но этого было мало. Поэтому решили прибегнуть к дополнительным мерам. Народу объявили, что причина непрекращающейся эпидемии, характерных симптомов которой никто никак не мог увидеть, коренится в плохой гигиене.

Поэтому было решено организовать то, что в отчетах значилось как «проведение массовых гигиенических мероприятий». На практике же это означало принудительные купания в море в зимнее время. Разумеется, метод оказался эффективным, и после длительного сидения в ледяной воде не самые крепкие граждане отправлялись в мир иной. Разумеется от «чумы».

Возможно, где-то наверху и догадывались что в Севастополе что-то не так. Возможно, доходили какие-то слухи, но конец всему положил звон церковных колоколов, которым местные жители созывали друг друга на, так сказать, «несанкционированное властью мероприятие». Проще говоря, народ решил проявить акт гражданского неповиновения, сиречь бунт.

Понимая, что дело пахнет «керосином», власти решили усилить военное присутствие, однако даже среди военных было много сочувствующих недовольным. Да и среди мирного населения было много бывших военных.

Военные чиновники же, как и администрация, как и представители Церкви, призывали народ разойтись и продолжить терпеть, пока власти будут отправлять их в могилы и набивать карманы.

В итоге, когда губернатор усилил охрану своего дома и повсюду поставил караулы, терпение народа лопнуло. К восставшим присоединились сначала матросы, а потом и большинство других военных. Губернатор был убит толпой, а многие причастные к делу чиновники избиты.

После смерти губернатора исполняющим его обязанности стал генерал-лейтенант Андрей Петрович Турчанинов, прекрасно зарекомендовавший себя во время наполеоновских войн.

Неизвестно, входил ли он «в долю» и был ли виновен в организации липовой эпидемии и преступлениях против собственного народа. Однако, когда обязанности перешли к нему, он отменил карантин, чем утихомирил граждан.

А дальше началось типичное для нашей действительности событие: в город была отправлена проверка в сопровождении армии, руководил которой светлейший князь М. С. Воронцов.

Сей князь вообще имел сомнительную светлость, постоянно осмеивался Пушкиным и просто был любимчиком Николая I. Так, хотя он провалил «Даргинскую экспедицию» как на этапе наступления, так и во время последующего отступления, его карьера «почему-то» не только не окончилась – она еще и была сдобрена пожалованным ему княжеским титулом, к которому впоследствии был добавлен титул «Светлейший».

Так вот под руководством этого «светлейшего» было расследовано произошедшее, и никто их городских хапуг не пострадал. Были казнены 7 лидеров восстания, и около тысячи человек из числа восставших отправились на каторгу. Еще более 4 тыс. человек были высланы. Плюс дисциплинарные взыскания тем офицерам, которые не потопили бунт в крови.

Вероятно, и сам Воронцов имел свою выгоду в произошедшем. Во всяком случае, единственным представителем власти, который понес ответ, стал исполняющий обязанности губернатора Турчанинов – тот самый, который отменил ни на чем не основанный карантин.

Его из генерал-лейтенанта разжаловали в рядовые. Основанием для этого было «бездействие в подавлении восстания». Проще говоря, Турчанинов был виновен в том, что кровью город не залил. Менее чем через год теперь уже рядовой Турчанинов скончался.

Такая вот справедливость. Такая вот Прекрасная Царская Россия, такие вот аристократы, такие вот продажные попы, такой вот слепой царь. Так что, когда будут говорить о «духовной и интеллектуальной элите», потерянной нами в 1917 году – вспомните этот случай и нрав этой элиты.