Кто додумался скупать скальпы за деньги? Сколько за них платили? Почему прекратили?
Обычай снимать скальп всегда вызывал живые дискуссии. В былые времена его приписывали исключительно краснокожим. Потом, картина стала более объективной, и стало известно, что белые сами сыграли большую роль в его распространении.
Сейчас же лодка качнулась в другую сторону и всю вину за скальпирование взваливают почти исключительно на белых. На самом же деле все было несколько иначе.
В каждой из сторон хватало и правых и виноватых, хотя правильнее, наверное, было бы сказать, что все замазались в грязи дальше некуда, лишь иногда проявляя элементы человечности.
Сам обычай снимать кожу с головы поверженного врага вообще не нов и практиковался чуть ли не во всех частях мира. Во всяком случае, у скифо-сарматов он был широко распространен. Да и давайте будем честными: чем снимание головы или коллекционирование черепов лучше снимания скальпа? Разная техника – и не более.
Надо сказать, что индейцы вообще-то разные, и некоторые народы снимали скальпы, а некоторые нет. Те, кто практиковал это дело, воспринимали скальп как своего рода захваченное знамя. Т. е. это был почетный знак.
Бизнесом это стало в 1641 году, когда губернатор Новой Голландии решил поднять экономику провинции, содрав налоги с племени раритан. Далее не сошлись во мнениях, после чего последовала война по поводу исчезновения нескольких свиней.
Но поскольку воевать с индейцами на их местности европейцы еще толком не умели, то к этому делу привлекли союзных индейцев.
В общем, индейцы взялись за дело, а поскольку у них самих повода воевать с раританами не было, им просто заплатили за геноцид. Плата шла за каждого убитого индейца и поначалу она была относительно скромной.
Почти через 100 лет эта идея вновь обрела жизнь. Английские и французские колонисты воевали друг с другом и в этом конфликте участвовали и индейцы, которые могли бы мудро со стороны смотреть на то, как белые уничтожают друг друга, но не стали.
Политических интересов у них не было, и воевали они за добычу, возможность грабить и за деньги, которые англичане стали платить за каждого убитого.
«Мочить» французов англичане были обучены превосходно, а вот уничтожение враждебных индейцев шло плоховато. Наняли ирокезов, выдавая им целых 100 фунтов за скальп враждебного воина! 100 фунтов! На эти деньги можно было купить около 120 кг табака и укуриваться до конца жизни.
Тогда же война стала геноцидом, поскольку платить (правда, по 50 долларов) стали и за скальпы женщин и детей.
Такие суммы привлекли и белых, один из которых (Джон Лоуэлл) стал одним из самых знаменитых белых охотников за скальпами. Однако, несмотря на то, что его отряд насчитывал до 88 человек, добыть им удалось только 11 скальпов за год. Вскоре индейцы устроили Лоуэллу засаду, и он погиб с 26 своими товарищами.
Однако, вопреки стереотипам, основная вина за такой бизнес лежит не на англосаксах, а на мексиканцах, о чем в последнее время тоже говорить не принято, ибо «людям в сомбреро» принято сострадать.
За дело они взялись в середине XIX века, когда за каждый скальп воина апачей можно было получить 100 песо (стоимость одной коровы – 10 песо).
Народ намек понял и рванул создавать отряды. Причем большая их часть состояла из индейцев. Апачи и в самом деле были головной болью для белых и не только для них. По сей день в тех местах можно увидеть множество старых могил с надписью «Убит/а апачами».
Бизнес обещал быть доходным, хотя и опасным. К тому же правительство само спонсировало отряды, открывая им кредиты на покупку необходимого снаряжения.
Апачи не оставались в долгу, и чем более жестким становилось противостояние – тем более высокой была цена за скальп.
Особо стоит выделить 1845 год, когда апачи ворвались прямо на улицы Чиуауа, убивая людей средь бела дня. Тогда губернатор назначил награду в 9 тысяч песо тому, кто добудет скальп вождя апачей. По нынешним меркам это около 0,3 млн. долларов! Но как-то не срослось.
И здесь тоже отметились белые. В частности некто
Джеймс Киркер, который быстро понял, что скальпы можно снимать не только с устрашающих апачей, но и с мирных индейцев и даже с мексиканцев.
Некоторое время он жил среди мирных индейцев, но потом понял, куда ветер дует, и заключил контракт на добычу скальпов по цене 50 песо за штуку. После этого гаденыш вернулся в селение индейцев и учинил там резню, добыв 182 скальпа. Ничего личного – только бизнес.
Лавочка прикрылась тогда, когда рынок скальпов наводнили подделки. Пришлось создавать экспертные комиссии, но и они не могли отличить скальп союзного индейца от враждебного. Да и от мексиканского отличий было немного.
Детские скальпы растягивали, чтобы выдать за взрослый, взрослые разрезали на множество частей, чтобы выдать за полдюжины детских, а некоторые «умелые ручки» даже из шкур животных навострились делать прекрасные подделки.
Дошло до того, что в одном из мексиканских штатов стали требовать снимать скальп вместе с ушами. Но это было уже на излете и модель «скальп-ушанка» не прижилась.
Плата за скальпы стала слишком солидной статьей бюджета, и платить стало нечем. Да и индейцы потихоньку присмирели.
В 1886 году сдался великий Джеронимо, а последнее крупное сражение между индейцами и белыми, окончившееся гибелью 300 индейцев сиу обошлось без надругательства над трупами, ибо американское командование приказало, чтобы тела погибших не осквернялись цивилизованными христианами, даже если они принадлежат дикарям.
Источник