«Окаянные дни». Это не о революции, а семье! Окаянный характер Ивана Бунина!

Иван Бунин хотя и не является таким мастодонтом русской литературы, как, скажем, Гоголь или Достоевский, но и задних точно не пасет. Я уже писал о настоящем характере Льва Толстого и странной патологической любви Александра Блока, но в чем-то Бунин переплюнул и второго, и даже первого.

Хотя с виду такого не скажешь, ибо весь такой строгий аристократ. Никаких вроде бы неврозов, никаких душевных лабиринтов. Увы, но и совести, похоже у него не было никакой.

Начнем с того, что бездарями он считал почти всех кроме себя. Он вообще излучал презрение почти ко всему, и нет ничего удивительного в том, что он не мог принять Революцию, ибо видеть себя равным среди равных ему было просто невозможно.

В браке, да и вообще в отношениях с людьми, был таков, что хоть стой, хоть падай. Своей второй жене он сообщил, что писатель должен быть несчастлив, ибо именно несчастья полезны для творчества и чем ему хуже – тем лучше для литературы.

К слову, такая позиция типична для гениев, и когда будете восхищаться строками оных, не забывайте, из каких патологических корней они произросли.

Жена (Вера Муромцева) подумала, что это всего лишь слова, и отшутилась, что постарается быть Бунину самой плохой женой на свете.

Считая это шуткой, она и в самом деле была права, ибо правды в словах Бунина было немного. На самом деле он прилагал массу усилий к тому, чтобы сделать как можно хуже окружающим, а вот о себе как-то не забывал, и делать себя жертвой не собирался.

Первым делом Бунин стал заводить романы на стороне. Я так понимаю, это был особо изощренный способ сделать себя несчастнее. Вот только несчастной чувствовала себя почему-то жена. Странно… Недоработочка…

Впрочем гипнотическое влияние его личности было велико, и жена свято верила, что Бунин – гений, и мораль обычных людей не властна над ним.

Уже на старости лет Бунин познакомился с молодой (вдвое младше) писательницей Галиной Кузнецовой. Ну а поскольку здоровье уже не то, и к любовнице уже не забегаешься, то Бунин просто привел Галину жить к себе домой.

Жене пришлось терпеть. И стерпела. Даже адаптировалась и подружилась с подругой по несчастью, именуемому «муж-писатель». Сочинила какие-то оправдания, что, мол, любовь Бунина проистекает прямо от бога, хотя, по-моему, проистекала она оттуда же, откуда и у всех.

Опять же, как-то не похоже это на стремление Бунина найти себе несчастье. Больше похоже на желание делать что захочется, а несчастья пусть другие переваривают.

Бунин вообще был чудовищным эгоистом. Однажды он вообще сказал, что не понимает, как можно любить жену. Это все равно, что любить руку или ногу.

Лучше всего эгоизм писателя иллюстрирует следующий эпизод, за который в нормальном русском мужском коллективе банально бьют морду и делают изгоем. Судите сами:

Вторая мировая. Бунин в эмиграции. Окружают его другие эмигранты (и не только они) и всем им живется впроголодь. Однажды одна из его коллег решила отпраздновать день рождения, пригласила гостей и, накопив денег, устроила им царское угощение – 12 бутербродов с 12 кусками колбасы!

Первым на праздник пришел Бунин. Никого еще не было, а стол уже был накрыт. Сел за стол и не спеша сожрал всю колбасу с бутербродов. Другим гостям оставил только хлеб.

Видимо считал, что Нобелевскому лауреату можно и такое. Такое даже в мирное время позорно, а во время войны!

Из двух своих сожительниц, надо сказать, молодая оказалась несколько умнее, и ушла от Бунина. Правда, не у к другому мужчине, а к другой женщине. Писательская среда – она такая!

А вот Вера осталась с ним до конца дней, прожив с ним около 45 лет. Что, впрочем, тоже смахивает на патологический мазохизм.