Дуэль пустомель: поединок двух трусов, обвинявших друг друга в трусости! Король негодует!

В наших краях коммунистам принято вменять в вину то, что они, мол, всю элиту извели, всех аристократов повывели, оставив только… Видимо, возмущенцы, считают, что все остальные – сродни известной субстанции.

Признаться, я не являюсь почитателем марксизма, и мои предки сами неслабо от коммуняк пострадали, но и романтизировать аристократов, я не стану.

Ибо там на каждого достойного индивида приходилось по дюжине пустозвонов и паразитов. Хорошим примером может быть следующая история.

Как известно, дворяне – это изначально военное сословие. Соответственно, трусость – едва ли не самый большой порок, который только может быть у представителя этого сословия.

И вот однажды два французских дворянина – де Сарзе и де Верньер не сошлись друг с другом на почве того, какую роль сыграл один господин в битве при Павии. Вернее, не сошлись в том, кто из них первым взялся за роль «биографа» этого господина.

Шел 1537 года, Францией тогда правил Франциск I, и случилось тогда упомянутому сиру де Сарзе увлечься сплетнями, суть которых сводилась к тому, что некий дворянин де Ла Тур на самом деле – трус, и во время битвы при Павии, просто бросил своего короля, спасаясь бегством.

Обвинение, сами понимаете, серьезное, и однажды де Сарзе схватили за пятую точкуи спросили что-то типа «За базар ответишь?»

Де Сарзе вмиг перепужалси и сказал, что, мол, я не я и сплетня не моя, мол, я только передаю то, что мне поведал благородный де ла Кур.

Сарзе отпустили и, казалось было уже, что де ла Кур попал как кур в ощип, но он оказался тоже мастер отпираться, заявив, что это он сам услышал о трусости де ла Тура от де Сарзе.

Де Ла Кура отпустили и снова схватили де Сарзе за известное место. Тот опять начал переводить стрелки, и на этот раз виновным уже стал некий де Веньер, который и рассказал де Сарзе, о том, что де ла Тур – трус и позорник!

Благородные сторонники де ла Тура опять отпустили де Сарзе и рванули к де Веньеру, но тот выкручиваться не стал и просто сказал, что ничего подобного он не говорил, а де Сарзе – обычный брехун.

Как вы понимаете, врать дворянин может сколько вздумается, да и быть пойманным на вранье не страшно. Вот если поймавший назовет тебя лжецом, то, будь это хоть сто раз доказанным фактом – оскорбление нужно смыть, ибо дворянина позорят не поступки, а то, когда другие дворяне называют их своими именами.

Проще говоря, если убить того, кто назвал тебя за ложь лжецом, то можно считать, что и вранья никакого не было. Таковы понятия братвы, то есть, прошу прощения, аристократов.

В общем, пришлось дешевому балаболу де Сарзе вызвать назвавшего его лжецом де Веньера на дуэль. Этому обстоятельству все немало обрадовались, поскольку весь этот сериал уже успел набить оскомину, и дворянам хотелось стать свидетелями чего-то более увлекательного.

Беда была в том, что и Сарзе, и Веньер и де ла Кур были еще те воители. Рассказывая о малодушии де ла Тура, они сами в той битве вообще не участвовали, поскольку все трое нашли кучу весомых поводов остаться дома.

То, откуда они могли узнать о поведении настоящих участников битвы, дворяне решили не дознаваться, ибо и так все изрядно запутались.

Однако после того как Сарзе вызвал Веньера на дуэль, вся троица разбрелась по своим домам, решив, что дело замнется. Параллельно оба «дуэлянта» попытались решить конфликт в административном порядке. Проще говоря, начали стучать королю друг на друга.

Поскольку монарх был в курсе этой идиотской истории и видел, как трусят господа сплетники, он не вытерпел и назначил им время и место поединка. То, что началось потом, удивило даже короля.

«Принявший вызов» (на самом деле принужденный к этому) де Веньер имел право выбрать оружие. Выбор пал на добротные доспехи и шлем, которые можно было прорубить разве что боевым топором. Вот только топор он исключил, выбрав вместо него по две рапиры для каждого участника.

Мозгов у Веньера, судя по всему, было больше, чем отваги: рапира против доспехов мало того, что малоэффективна, так еще и требует особого навыка, в случае, если фехтовальщик решит держать по рапире в каждой руке. От двух рапир больше помех, чем пользы.

Умением драться оберучь не обладал ни один из дуэлянтов (скорее всего они и с одной-то рапирой едва справлялись), поэтому все выродилось в нелепое хлестание какими-то дрынами по доспехам, а чаще не бестолковое размахивание стальными прутиками в воздухе.

Происходящее вызывало только смех, а в конце концов и ярость присутствовавшего при этом короля. Решив, что из него делают идиота, он прекратил поединок, чем окончательно вписал имена благородных дворян, в число дешевых пустомель. Надо сказать, что те приняли такое решение без ропота.