Грузия и грузины в период депортации репрессированных народов Северного Кавказа

Размышляя об истории своих предков, я каждый раз обращаюсь к Богу с великой благодарностью. Инициатор моего генетического тестирования, человек, благодаря которому я согласился сделать ДНК-анализ в наилучшей генетической лаборатории мира, в лаборатории FTDNA (США), чеченец Пахрудин Арсанов, предполагал, что моему примеру в Абхазии последуют сотни абхазов, а на Северном Кавказе десятки абазин и адыгов. Я поделился в соцсетях весточкой о том, что жду результаты ДНК-анализа. И люди, абхазы, абазины и адыги, знавшие об этом, с нетерпением ждали оглашения результатов этого анализа. Если бы стало известно, что я являюсь носителем гаплогруппы G2a2, которую подавляющее большинство абхазо-адыгов считают своей, то, естественно, желающих сделать ДНК-анализ в Абхазии и на Северном Кавказе было бы много. Но у меня обнаружилась не «абхазская», не «адыгская», не «грузинская», не «мегрельская», а по кавказских меркам «дагестанско-чеченская» гаплогруппа J1 M267.

Через пять месяцев после отправления анализа, пришёл ответ, о котором мне сообщил Пахрудин. Перед этим он спросил меня «не христианин ли я?». Я подтвердил, что да, я православный христианин. Тогда он мне посоветовал срочно принять ислам. Когда я в ответ спросил, почему я должен буду так поступить, он заявил, что мои предки являются близкими родственниками великого Пророка Мухаммеда. И тогда всё затрепетало у меня в душе. Иметь прямое отношение к семье Пророка! Быть частицей величайшей и подлинной истории! О Боже, какая же это Ответственность! Именно Ответственность с большой буквы, а не привилегия!

Все мои извечные вопросы и догадки вдруг обрели глубинный смысл. Все 50 лет моей жизни, а это было два года назад, я чувствовал, что неспроста Бог распростёр надо мной щит своего покровительства. Он был всегда, понимаете, ВСЕГДА был рядом со мною. Даже самое избалованное дитя в мире не может получить столько внимания и заботы, сколь за 52 года моей жизни получил их я.

Узнав о том, что я не принадлежу к условно «абхазо-адыгской» гаплогруппе, абхазы, абазины и адыги, по крайней мере многие из тех, кого я знаю, не рискнули сделать ДНК-анализ. В результате КПД от моей акции в деле улучшения ДНК-проектов абхазо-адыгских народов оказался ничтожно малым. А те, кто всё же согласились сделать ДНК-анализ, молили Бога, чтобы у них не повторился мой результат. «Глупцы», – с лаской и нежностью подумал я о них. Ведь никакая иная гаплогруппа мне не нужна! Я безгранично благодарен Богу за моего отца, за моего дедушку, за всех моих братьев и предков.

Я всегда задавал себе вопрос: почему я чувствую в себе миротворца? Почему я не националист, как многие другие? Почему мне нравятся все народы мира, даже те, представители которых принесли нам много бед? Персы, арабы, турки, русские, грузины… Согласно генетической экспертизе, в ходе многомесячных личных исследований генетики предков, я сделал вывод: мои далёкие предки происходят от шумеров, ставших арабами, арабов, прибывших в Дагестан для распространения ислама и ставших дагестанцами, дагестанцев, ушедших через много столетий в Иран и ставших персами, персов, не устоявших перед красотой грузинок (или мегрелок), потомки которых, оказавшись в Грузии, стали мегрелами, а также мегрелов по линии прабабушки, ставших шесть поколений назад абхазами.

Я хочу спросить вас: кто я? Пока вы думаете, я скажу вам: я – ЧЕЛОВЕК! Это действительно звучит очень гордо. Человек! Тот, для которого национальность ничто. Мне важен Человек! И я дружу с Человеками. С людьми, которых возлюбил сам Бог, наградив их души и сердца человечностью и доброй волей.

И ещё. Самое главное: я рад, что, любя все народы мира, тем не менее, являюсь абхазом. Не потому, что абхазы лучше кого-то или нет. Я горжусь тем, что, являясь абхазом до мозга костей и зная абхазский язык в совершенство, я, как частица абхазского народа, не нахожусь под бременем страшных грехов, совершённых моим народом. Иными словами, я горд и счастлив, что мой народ ни разу в жизни не нападал на какой-либо иной народ. Он не повинен ни в одной агрессии, ни в одной войне по собственной инициативе.

Да, в нашем жесточайшем мире, невозможно, защищаясь от агрессии, не убить врага. Невозможно, не ожесточившись, потеряв родных и близких, не наделать греха. Я знаю абхаза, который, потеряв горячо любимого родного брата из-за грузинских боевиков, напавших на Абхазию без объявления войны в 1992 году, лишившись многих двоюродных и троюродных братьев своих, прирезал молодого парня-грузина на глазах у его матери. Мать просила не убивать её сына. Он ответил, что тоже любил своих братьев, что грузины не оставили им ни одного шанса. Что грузинские террористы, сбив российский гуманитарный вертолёт, где находились родственники этого абхаза, уничтожили более 80 человек женщин, детей и стариков. Что сотни мирных жителей-абхазов и абхазок были зверски уничтожены грузинами. Многие из них были заживо сожжены. Другие, обсыпанные охрой, были заживо похоронены. Страшные смерти! Пройдя через всё это, оказывается, человек звереет. И тот абхаз убил того парня. Это я называю страшным грехом. И я знаю, что этот человек, совершивший убийство в состоянии острейшего аффекта, все послевоенные годы, вот уже в течение 27 лет коленопреклонённо просит Бога простить ему этот грех. В течение войны, в боевых условиях, он убил немало грузин. Но о них он не вспоминает. Каждый раз перед его глазами встаёт образ того грузинского парня... Вместе с ним и я, вспоминая об этом случае, не зная этого парня, прошу Господа простить тому абхазу великий грех. Сейчас я пишу, сидя в городе Черкесске, находясь в семье абазин Дахчуковых, и плачу, как ребёнок навзрыд, вспоминая об этом случае.

Самое главное в этом мире – сберечь душу свою от смертного греха. Это то сокровище, которое нельзя ни при каких обстоятельствах потерять. Потеряв, ты её никогда не вернёшь. Выкуп души обратно будет стоить жизни, которую не каждый сможет заплатить.

Я сейчас вспоминаю и о другом грехе. В селе Охурей жил практически единственный абхаз Арушан Гугусаниа, Дарсаниевский племянник, который был женат на мегрелке абхазского происхождения из рода Тарбая. У Арушана было два сына и одна больная с рождения дочь. Один из сыновей, соответственно национальности отца, получил паспорт, где был записан абхазом. Другой сын сделал паспорт, где было отмечено, что он грузин. Отец не стал перечить сыну, решив, что это его выбор. И это правильно! Каждый волен выбирать себе национальность. Национальность и этническое происхождение – это два совершенно разных понятия. Хорошо, когда они совпадают. И ничего страшного нет, если они вдруг расходятся. Так вот, когда абхазские войска, вернув свою столицу, стали очищать от грузинских бандформирований территорию Восточной Абхазии, в том же селе Охурей на танк выбежала больная дочь Арушана, записанная абхазкой, дочь абхаза, которая, скорее всего, в определённом эмоциональном состоянии, выражаясь на мегрельском языке, перегородила танкистам путь. И они, недолго думая, убили её. Это второй великий грех.

Есть ещё один абхазский грех, о котором я знаю. В том же селе Охурей жил один из моих ближайших родственников, фронтовик, ветеран Великой Отечественной войны Лад (Владимир) Ростомович Дарсания. Абхазские военные не тронули старика, но его убили 14-15-летние абхазские парни-мародёры. Они что-то хотели отобрать у старика, а он им не дал. Справедливое возмездие, за которое я благодарю Бога, через некоторое время свершилось: эти же пацаны были как собаки убиты одним абхазом тогда, когда те пришли к нему домой с целью грабежа.

Безусловно, есть и другие грехи у абхазов. Но в этой войне они оборонялись. Не они напали на грузин. И это главное. Виновен тот, кто начинает войну и устраивает кровопролитие с многочисленными жертвами среди мирного населения.

Как известно, под лозунгом возврата к независимой республике 1918-1921 годов власти Грузии отменили все государственно-правовые акты советского периода. Тем самым были отменены акты о союзном единстве Грузии и Абхазии от 1921 года и об автономном статусе Абхазии в составе Грузинской ССР от 1931 года. Вы представляете, что это вообще означает?

Вы находитесь в составе республики, в которую вас сперва загнали в качестве «договорной», а потом и «автономной» республики. Эта республика вдруг отменяет все договоры, которые её связывают с вами. И потом удивляется, почему Верховный Совет Абхазии стал обсуждать юридический вопрос того, как, сохранив отношения с Грузией, перевести её из статуса унитарного, что является нонсенсом, в статус федеративного государства, что было бы вполне справедливо.

То есть, никто в Абхазии на деле и не выступал за выход из состава Грузии. В ответ в Абхазию были посланы войска. Но не войсками они были на самом деле. Это были бандформирования под руководством бандитов, пришедших к власти – Тенгиза Китовани и Джабы Иоселиани. Чтобы легализовать свою власть, которую никто не признал бы, Китовани и Иоселиани пригласили на должность председателя Госсовета Грузии Эдуарда Шеварднадзе. И Шеварднадзе оказался марионеткой в руках этих пиратов ХХ века.

Под шумок новая грузинская политическая элита и захотела навсегда решить так называемую «абхазскую проблему», но никакой смертельной для Грузии проблемы не было и в помине. Это только сейчас, спустя 28 лет, нынешние грузинские политики стали понимать, что можно было в союзе с абхазами и осетинами создать Грузинскую Федеративную Республику, которая, при соблюдении ряда цивилизованных условий, могла бы быть стабильным, успешным и даже счастливым государством. Но грузины такие люди, которые до упора не будут признавать свои ошибки и грехи. И лишь сейчас, как я слышу, грузины готовы подписать с абхазами федеративный договор. Тогда, когда абхазы и на конфедеративный договор уже не хотят идти.

Понимаете, друзья мои, я считаю, что, если в истории того или иного народа нет ни одного факта его агрессии против другого народа или государства, это является его мощной свободой. Это освобождение народа от злого духа. Это радость, которая приводит людей, входящих в этот народ, к счастью.

Иное дело – положение Грузии и грузин. Чего только не было в истории этого государства и народа! И предательство народов, приходящих на помощь Грузии, и игнорирование народа, который объединил грузинское государство, и полное редактирование исторических документов, после чего они потеряли свою былую ценность, и террор против абхазов и осетин, и грузинизация народов и территорий, находящихся рядом с Грузией, и войны всё с теми же абхазами и осетинами…

У меня накоплено столько фактов и свидетельств о гнусной политике, проводимой Грузией на протяжении целого ряда столетий своего существования!.. Я хотел бы заняться другими темами. Менее всего я рассчитывал заниматься этими вопросами. Но с началом азербайджанско-армянской войны в Карабахе многие грузинские пользователи социальных сетей как с цепи сорвались. Они стали писать известным абхазским блогерам угрозы типа «вот сейчас Азербайджан вернёт себе Карабах, и мы начнём новую войну с целью возвращения Абхазии», «мы разделаемся с тобой, с вами и со всеми вашими семьями» и т.п.

Вновь зазвучали лозунги Ингороквы, дескать абхазы – это не абхазы, а дикие племена апсуйцев, которых грузины в скором времени погонят в их родную Адыгею. Нам явно пишут о том, что у нас ничего нет, никакого наследия, что мы якобы живём на грузинской земле и т.д. Всё это продолжается в соцсетях изо дня в день. И всё это не может не взбесить любого человека. Я предлагаю грузинам очиститься от скверны. Раз и навсегда оставить в прошлом все свои негативные черты характера. Сохраните то хорошее, чем вас наградил Бог. Это немалое наследие, которое может украсить любой народ мира.

Если я, изучая историю Абхазии, обнаружу какой-то факт, который выставляет мой народ в чёрном цвете, и если этот факт не вымышлен и соответствует действительности, то я готов покаяться перед народом, перед которым мы виноваты. Готов искренне попросить прощения за то, что я не совершал, но, предположим, совершили мои соотечественники. Я имею в виду преступления, которые совершены исключительно по собственной инициативе абхазского народа. Не тогда, когда он оборонялся и защищал свою свободу. Но таковых преступлений, к счастью, нет. Мне ни за что не стыдно. Я всё люблю в истории Абхазии. Но такого грузины сказать не могут. НЕ МОГУТ! И я хочу, чтобы они это поняли.

Я желаю, чтобы они, поняв это, покаялись перед народами Кавказа. И я уверен, что кавказские народы их с радостью, не со злорадством, а с божественной радостью простят. Наконец-то, они выйдут из тени, глуши, дебрей большого тяжкого греха. И далее заживут счастливо. Да так счастливо, что к ним потянутся люди, народы, страны и регионы. И тогда блогер под именем «Злой грузин», надеюсь, перестанет безостановочно говорить о том, что грузин на Кавказе на самом деле не любят, что их специально не упоминают в общих песнях, что дружба грузин с народами Северного Кавказа идёт во вред Грузии.

Если ты, будучи грузином (мегрелом, сваном), сегодня потупишь взор, если тебе станет хоть немного стыдно за действия своей страны и своих соотечественников, значит, в тебе есть человечность, в тебе бьётся горячее человеческое сердце, и ты ещё не потерял свою душу.

В Москве в 2008 году вышла книга Фатимы Байрамуковой под названием «Когда сердце горит от печали…». Эта книга была написана на карачаевском языке и выходила в двух частях (в 1991 и 1997 годах). В ней использованы материалы архивов КГБ, МВД, Государственного архива Киргизии, Государственного архива КЧР и личного архива автора, фотографии, письма и документы из семейных архивов депортированных сограждан. Да, вы, наверное, догадались, что речь в данном случае идёт о трагедии, связанной с депортацией карачаевского народа.

Рассказывать вам о полном содержании книги я не буду. Процитирую лишь все случаи, когда в книге Фатимы Байрамуковой упоминаются грузины и Грузия.

Цитата первая. «Патия Баташева... Она во многом повторила судьбу своих сверстниц. Муж её, Умар Аджиев, старший лейтенант, погиб под Смоленском. В ауле Къарт Джурт, откуда она была выслана, ещё помнят, как во время оккупации она спасала раненых красноармейцев. Помнят её, бесстрашную и добрую. Но не многие знают, как один из тех красноармейцев, кого она, рискуя своей жизнью, спасла, пришёл её выселять. Не знают потому, что она не любит это вспоминать! Вот какие времена! Первый раз солдат переступил её порог прося: «Помоги, сестра!», второй раз – требуя: «Бандиты, покиньте дом!» Она помнит его лицо. В то кровавое утро, когда они встретились глазами, он сделал вид, что не знает её.

– Он был ранен в нос, – вспоминает Патия. – Сильно текла кровь. У меня не было перевязочного материала. Тогда взяла пододеяльник, разорвала на куски и перевязала его. Он был грузин. Я его на всю жизнь запомнила...». (Байрамукова Ф. Когда сердце горит от печали… М., 2008, стр. 79-80).

Цитата вторая. Зурум Деккушева: «Наша семья вначале остановилась в Кисловодске. До войны там был наш районный центр. Супруг мой, военный врач, фронтовик, не смог там устроиться на работу даже в качестве фельдшера. И не потому, что не было работы. Нежелательно было возвращение бывших ссыльных в этот курортный город. Делать было нечего, пришлось уехать в бывший Микоян-Шахар (а тогда он назывался Клухорий, потом – Карачаевск). Муж устроился заведующим районным отделом здравоохранения. В нынешней нашей квартире жил грузин, на место которого назначили моего супруга. Этот человек вынудил нас возместить ему затраты за три оконные рамы, доски на подоконнике и старый стол, который он, видимо, где-то подобрал. Он нам заявил, что если мы за все это не уплатим 200 рублей, то он квартиру не освободит. Пришлось дать ему деньги. Это было такое время, когда законы не действовали, к тому же перед выездом у спецпереселенцев взяли расписки, что они свои дома и имущество не будут требовать обратно. Некому было нас защитить. Сейчас об этом никто не говорит. Всем моим родственникам свои дома пришлось выкупить». (Указ. соч., стр. 216-217).

Цитата третья. Та же карачаевская женщина: «О «нашем» грузине рассказывали, что всегда в его доме было много народу, что он часто устраивал праздники, что всё время пьянствовали и танцевали, поэтому на полу вокруг стола была стёрта краска. Мало того, что присвоили добро, оставшееся после нас, после возвращения под разными предлогами выудили из нас все деньги, заработанные в ссылке. Ведь многие возвращались ни с чем, не сумев продать свои дома, бросали их и уезжали, таким пришлось взять ссуду уже здесь, на Кавказе. Когда грузины уезжали, забрали всё, даже собак грузили в самолёты... Всё перетерпели. Превозмочь все эти унижения, бесправие помогли нам высота наших гор, хрустальные волны наших рек, чистый воздух и красота наших ущелий...». (Указ. соч., стр. 217).

Цитата четвёртая. «– В Верхней Теберде, – говорит Сосланбек, – из 860 домов, оставленных нами, сохранились только 146 домов. Остальные дома были разрушены, и как стройматериал (кровельное железо, лес) проданы жителям Невинномысска. Это первая причина. Вторая причина: этот дом был нашим родовым местом. Здание клуба, которое стоит стенка к стенке с нашим домом, тоже было построено моим отцом. Его, как тогда говорили, отобрала Советская власть, как у кулака. После нашего изгнания к клубу сделали пристройку в шесть метров.

– Его грузины строили?

– Да. Они строили её из надгробных плит. Привезли их с нашего кладбища, положили эти гладкие плиты вместо опор для балок. Есть они и в стенах, в фундаменте. Чтобы не было заметно, обмазали глиной.

– А как это потом выяснилось?

– Как-то в трещины фундамента зашли куры и стали там нестись. Пришлось снять несколько досок с пола и залезть в подполье. Смотрю, там всё заложено надгробными плитами! Мы, как приехали, сразу пошли к могилам своих родственников на кладбище. Оно было вспахано, поэтому не смогли поклониться праху своих близких. Но до этого дня, пока я не залез под пол, мы не знали, куда исчезли надгробные камни. Сами же грузины, которые не успели выехать до нашего прибытия (они не все были безбожниками, способными надругаться над могилами, и, я уверена, первыми уехали те, на чьей совести были эти кощунства) рассказывали, что, когда перепахивали кладбище, ударила молния. И тогда они поняли, что прогневили Бога. Не стали там ничего выращивать, посадили деревья, но и они не прижились. Тогда стали там пасти скот. Вокруг ограждение, удобно было это им делать». (Указ. соч., стр. 221).

• Цитата пятая. «После возвращения из Средней Азии меня назначили заведующим клубом, – продолжает Энвер (Байчоров – Д.Д.). – Через какое-то время он загорелся. Во время ремонта под обугленными досками пола на сцене мы увидели надгробный памятник Хауа Байрамкуловой, дочери Мырзабека. И вот недавно решили превратить старое здание клуба в ковровый цех, началась реконструкция здания, и – опять эти надгробные плиты. В местах, где отваливалась штукатурка, можно было увидеть арабскую вязь на мусульманских памятниках. Трудно передать, в какое состояние мы впали, когда всё это увидели. Грузины продолжали разрушать дома, чтобы продавать на стройматериалы. К моменту нашего приезда ломали дом Азамата Текеева.

– Что, даже при вас они позволяли себе такое?

– Мы приехали раньше других, не могли ждать организованного возвращения. Как получили право на выезд, своими силами решили уехать. Так вот, смотрим, как они ломают дом, тут моя сестра Разият, вне себя от возмущения, выхватила огромную палку и пошла на грузина. Он быстро слез с крыши, а брат Сослан к последней машине, на которой уезжали грузины, привязал большую старую метлу: мол, выметайтесь отсюда. Уехали, разворовав все наши ценности и разрушив дома...». (Указ. соч., стр. 222-223).

Цитата шестая. «– Пьяные грузины, выясняя от безделья, кто из них самый меткий, стреляли с этого двора в надгробные памятники, как по мишеням. Если подойти поближе, то увидите очень много обстрелянных камней. А надгробный камень Адрахмана Джанибекова от множества пуль треснул пополам, – рассказал Осман, а потом и показал это. Действительно, раненых камней на этом старом кладбище много. Не зря безымянный поэт-изгнанник писал:

Не в добрый путь вышел мой народ,

Каких невзгод он стал началом!

Души родной тут не остаётся,

Кому же поручить наши могилы?» (Указ. соч., стр. 226).

Цитата седьмая. «– Много грустного рассказывала нам чета Данашевых, – продолжает Роза. – Они карачаевцы, но фамилия у них не карачаевская, поэтому они не подверглись изгнанию и все годы депортации оставались жить в Хурзуке.

«Каждой грузинской семье досталось по нескольку подворьев, – рассказывали Данашевы. – Грузину, который занял дом Тохтара Касаева, досталось в долю и здание мечети. В один из дней я увидел, что он ломает мечеть, дабы продать доски. До вечера он очень усердно занимался этим, а утром следующего дня прибежал к нам и говорит: «Ночью вышел во двор, смотрю, горит минарет мечети. Подумал, что кто-то поджёг, прибежал, смотрю – а там нет пожара и всё на месте. Понял, что мне почудилось, вернулся к себе во двор, оглянулся, опять горит минарет! Так испугался, что всю ночь не спал. Что за странности, Солтан?» – спросил он меня. Я ответил, что Бог его предостерегает от богохульства, предупреждает. В этой мечети столько молитв прочитано. Если он не прекратит её разрушать, Бог его покарает.

– Этот «огонь» напомнил тем богохульникам, что Он есть, что Карачай вернётся в своё гнездо, что эта мечеть откроет свои двери верующим в Него, что она будет им нужна, – закончила свой рассказ Роза Узденова. (Указ. соч., стр. 227-228).

Несколько моментов из истории... В октябре 1943 года вышел секретный указ Президиума Верховного Совета СССР «О ликвидации Карачаевской автономной области и об административном устройстве её территории». Принятое решение предписывало карачаевцев навсегда удалить с родины и расселить в Средней Азии. Во второй статье, пункте «В» этого указа, предписывалось: «Передать Учкуланский и часть Микояновского района бывшей Карачаевской автономной области в состав Грузинской ССР, образовав из указанных районов новый Клухорский район с центром в г. Микоян-шахаре. Город Микоян-шахар переименовать в город Клухори». В целом, до 85% территории Карачая было передано Грузии (остальное – в Черкесскую АО и в Ставрополье).

В Кабардино-Балкарии, ставшей Кабардинской АССР, под надуманным предлогом того, что Грузия должна иметь оборонительный рубеж на северных склонах Кавказского хребта, несмотря на то, что она не имела устойчивой коммуникации с горными районами, не говоря уже о районах, лежащих за горными хребтами, район Эльбруса был передан Грузинской ССР. Вскоре в состав Верхне-Сванетского района Грузинской ССР были включены юго-западные части Эльбрусского и Нагорного районов Кабардинской АССР.

В мае 1944 года вышло постановление совнаркома Грузинской ССР и ЦК КП (б) Грузии «Об образовании Эльбрусского сельсовета в составе Земо-Сванетского района и о мероприятиях по заселению этого сельсовета». Особое внимание в нём уделялось обеспечению телефонной связи Эльбрусского сельсовета с городом Тбилиси, через Нальчик и Дзауджикау.

Селение Верхний Баксан (Учкумумель) оказалось включённым в состав территории Грузинской ССР и заселено сванами. Данный акт, который нарушал уже существовавшие договорённости, вызвал, согласно Е.В. Архиповой, протест со стороны кабардинского правительства. Президиум ВС КАССР направил письмо в Президиум ВС СССР «с просьбой о восстановлении направления границы в соответствии с Указом от 8 апреля 1944 г.». Но оно осталось без ответа.

В соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 марта 1944 г. «О ликвидации Чечено-Ингушской АССР и об административном устройстве её территории» земли Чечено-Ингушетии разделены между соседями. Южная часть горной Чечено-Ингушской Автономной Республики в границах Итум-Калинского района, западной части Шароевского района, южной части Галанчожского, Галашскинского и Пригородного районов была передана в состав Душетского и Казбегского районов Грузинской ССР.