Как убыхи терроризировали Абхазию: набег по-умному

Сейчас убыхи (один из адыгских субэтносов) фактически являются исчезнувшим народом, а последний носитель этого языка недавно умер в Турции.

Такая печальная судьба постигла их, конечно же, «по вине России», которая предложила им либо принять подданство и смириться с законами империи, либо эмигрировать в Османскую империю, что и было сделано абсолютным большинством убыхов (уехало около 75 тыс., осталось только несколько семей).

Однако сказать, что Кавказ сильно печалился об утрате этого немногочисленного этноса нельзя. И дело не только в том, что ненужной земли на Кавказе не бывает, но и в том, что убыхи были одними из лютейших разбойников, и сельское хозяйство и ремесла были для них скорее вспомогательными занятиями, нежели основными.

Главными же были набеги, пиратство, работорговля. Фактически эта самая малочисленная часть адыгов-черкесов была столь воинственной, что с одной стороны вызывала уважение у всех, кто сталкивался с ними, а с другой – была лютой головной болью для своих соседей. В частности для абхазов.

В кино нередко можно увидеть сцены набегов, где этакая вольница как-то сама собой собирается, берет с собой какой-то жалкий мешок (видимо рожающий еду, сколько его не опустошай), ночует у костров на голой земле, расположившись кому как бог на сердце положит, а увидев цель, смело бросается грабить селение. Поджигаются дома, разбегаются в панике жители…

Это, конечно чушь. Хорошим примером того как это происходило на самом деле, можно судить по запискам, которые сохранили для нас исследователи Кавказа, описывающие набеги убыхов на абхазов.

Хотя убыхи могли прокормиться и со своей земли, страсть к грабежам и приключениям не давала им покоя, отчего они грабили абхазов каждый сезон.

Но так продолжалось только до 1825 года, когда убыхский отряд, численностью около тысячи человек, во время летнего набега был заманен абхазами в ловушку, из которой отступить было невозможно, что закончилось гибелью всех убыхов (не забываем, что абхазы тоже были не лыком шиты).

После этого было решено совершать набеги только зимой. Организация набега отличалась тщательнейшей продуманностью. Изначально избирался предводитель, который должен был обладать опытом в подобных мероприятиях, быть хорошим воином, физически крепким, выносливым, неприхотливым, храбрым и прошедшим все этапы жизни налетчика.

Его происхождение значения не имело, а во время похода его власть была абсолютной, и он даже мог не просто оскорбить, но и побить участника набега, что в другое время могло бы привести к смертельной вражде.

Вождь объявлял сбор в заранее установленном месте, на который обычно являются почти все, за исключением слишком старых и малых. Порой собирались отряды до трех тысяч человек.

Участники должны были принести с собой необходимую в походе одежду, включая запасную и провиант, которого должно было хватить хотя бы на месяц!

Вдобавок, поскольку набеги стали исключительно зимними, у каждого должны были быть лыжи. Все это следовало тащить на себе, не пользуясь ни вьючным скотом, ни лошадьми, ни тем более слугами или рабами.

Исключением была только помощь младших старшим, но она вызывалась, скорее, традиционным для Кавказа уважением к старикам, которое оказывали им младшие. Однако и старики старались не эксплуатировать эту традицию, показывая, что есть еще порох в пороховницах.

Единственным человеком, который не нес на себе ничего, был предводитель, но это объяснялось не привилегиями, а тем, что ему нужно было постоянно сновать из одного конца отряда в другой.

Заранее выбирались повара и дровосеки. Впрочем, в случае непредвиденных обстоятельств за топоры брались все. Действия дровосеков были отработаны и слажены, чтобы на привале все происходило предельно быстро.

То же самое касалось еды. Хотя каждый брал свой провиант,, еду варили для целых групп и ели ее тоже вместе. Поэтому повара брали от каждого одинаковое количество провианта и раздавали всем тоже поровну.

Обычно питались пшенной кашей или супом из пшена с мясом, который хорошо согревал в стужу. Питаться без ведома поваров, расходуя провизию по своему усмотрению, возбранялось, и, когда такое случалось, это было позором.

Обычно набег делали во второй половине зимы, когда снег в горах затвердевал. Но если выпадал свежий, часть воинов становилась рядами на лыжи и прокладывала тропу для остальных.

Днем обычно не останавливались, если только не случалось непредвиденного. Места для ночевок выбирали заранее, а лагерь обустраивался по плану в виде четырехугольника. Поскольку ночлеги устраивались в неприступных местах, караул выставлялся не многочисленный.

Самым большим бедствием были метели, которые, порой приводили к тому, что группа не могла ни двигаться вперед, ни вернуться назад. В итоге многие просто замерзали.

По этой причине, если были заметны признаки грядущей мебели, убыхи предпочитали задержаться пусть даже на несколько недель, но с метелью не шутить.

Как ни странно, но такие задержки шли им на пользу, поскольку абхазы всегда так или иначе узнавали, что убыхи готовят поход.

Но будучи не в силах так долго караулить бесчисленные ущелья, они часто приходили к выводу, что непогода заставила убыхов вернуться домой, что и в самом деле случалось, и теряли бдительность.

Заканчивалось это обычно печально. Набег на селение убыхи обычно совершали за полчаса до рассвета, рассчитывая маршрут таким образом, чтобы можно было прийти к месту в нужное время сытыми и отдохнувшими.

При этом вся группа делилась на части, у каждой из которых были свои функции, включая охрану сброшенного на время налета лишнего груза.

Если, добравшись до селения, убыхи обнаруживали, что там их уже ждут, то предпочитали не ввязываться в сражение, даже несмотря на свою славу отважных воинов. Но и повернув назад, они порой обнаруживали там второй отряд, после чего, оказавшись в котле, они нередко бывали разбиты наголову.

Против убыхов работало то, что они были мастерами боя в открытом поле большой группой. Но зато абхазы считались лучшими в горах стрелками и мастерами одиночного боя, к тому же умело использующими любые элементы ландшафта себе на пользу, что делало их в ущельях грозными противниками для кого угодно.

Если же абхазы не успевали организовать убыхам достойную встречу, последние нападали на спящее селение, предварительно взяв его в кольцо. После этого следовал грабеж продолжительностью в полчаса. За это время убыхи успевали собрать все самое ценное и пленных. Оказывающих сопротивление убивали.

Жители соседних селений за столь короткое время не успевали оказать настоящую подмогу и даже одеться как следует не успевали, поэтому преследовать налетчиков могли только до заснеженных мест. Впрочем, и такой отпор приводил к потерям среди убыхов.

Оторвавшись от преследователей, убыхи брались за подкорм и одевание пленных, которые со сна обычно были одеты далеко не в шубу. Обычно каждый из налетчиков отдавал что-то из своего.

При этом не раз отмечалось, что обращение убыхов со своим будущим товаром был очень мягким. Порой они даже отмораживали себе ноги, но то, что дали, назад не забирали. Пленниц тщательно охраняли. Одновременно с этим брались за уход за раненными.

Добравшись до своих земель, убыхи возносили Аллаху молитву, в которой благодарили его за то, что он даровал им победу и добычу, и прося о том, чтобы он помогал и дальше.

После этого начинался дележ добычи, который был, предельно демократичным. Причем, поскольку пленных всегда было больше, чем участников похода, то делили не их, а вырученные после их продажи деньги.

Этот краткий обзор организации набегов относительно малочисленного горского этноса показывает, насколько тщательно продуманными были подобные акции, а также то, почему убыхи пользовались славой народа-разбойника.