Генеалогическое взаимодействие абхазов и абазин с карачаевцами и балкарцами

Выявление генеалогических и этнокультурных связей абхазов и абазин с народами Северного Кавказа с последующим изучением истории образования и развития абхазских, абазинских и северокавказских фамилий имеет большое практическое и теоретическое значение для установления подлинной истории народов Кавказа. Интерес, проявляемый исследователями в этой области вполне закономерен. Относительно точное и полное описание фамилий, достигаемое путём анализа и сопоставления фактов и сведений истории, этнологии и лингвистики, указывает не только на этногенетическую и этнокультурную близость народов Кавказа, но и выявляет основные источники их исторической общности и, самое главное, способствует гармонизации межнациональных отношений на Кавказе.

Антропологическая близость, многочисленные факты языкового сходства, единство материальной и духовной культуры кавказских народов свидетельствуют о том, что здесь, на Кавказе, в древнейшую эпоху бытовала довольно однородная этнокультурная среда, состоявшая из племён кавказского субстрата, представители которой примерно с VII века до нашей эры по период раннего средневековья находились под мощным воздействием ираноязычных и тюркоязычных племён. В результате языковой ассимиляции кавказские предки карачаевцев и балкарцев, осетин, кумыков и других алтайских и индоевропейских по происхождению народов Кавказа, не теряя генетических основ кавказского субстрата, перешли на иные языки. Долгое время субстратные элементы кавказского происхождения в карачаево-балкарском, осетинском, кумыкском, грузинском, мегрельском, сванском, армянском и иных языках оставались в тени. Этимологическая работа последних нескольких десятилетий прошлого века выявила, что в указанных языках имеются значительные пласты лексических, фонетических, морфологических и синтаксических элементов кавказского происхождения.

Новейшие исследования, проведённые учёными в области изучения этногенеза кавказских народов, подтверждают выводы специалистов об автохтонно-кавказском происхождении целого ряда народов Кавказа, говорящих на «некавказских» языках. В частности, научная конференция, проходившая в Карачаевске в сентябре 1994 года, обсудив проблему этногенеза карачаевцев и балкарцев, пришла к выводу, что «автохтонными предками карачаевцев и балкарцев являлись коренные кавказские племена, смешавшиеся с тюркоязычными скифами, гунно-сарматами, алано-асами и хазаро-булгарами». (Цит. по: Лайпанов К.Т. Этногенетические взаимосвязи карачаево-балкарцев с другими народами. Черкесск, 2000, стр. 6).

Исторические, генеалогические и этнокультурные связи абхазов с карачаево-балкарцами выявляются по многочисленным научным материалам, обусловленным схожим развитием исторических судеб, территориальной близостью, миграционной активностью населения в дореволюционные годы, а также интенсивностью культурного и экономического общения. Эти взаимосвязи выявляются и благодаря наличию в карачаево-балкарской среде фамилий абхазского происхождения и наличию в абхазской среде фамилий, происходящих из Карачая и Балкарии, бытованию в той и другой среде общих антропонимов, связанных с различными лексемами абхазского и карачаево-балкарского языков.

Причём к абхазам и абазинам наиболее близки карачаевцы, чем балкарцы. Объясняется это территориальной близостью Абхазии и Карачая. Данное положение находит подтверждение и в трудах известных карачаевских и балкарских историков.

В частности, историк У.Б. Алиев из Кабардино-Балкарского государственного университета считает, что «карачаевцев и балкарцев на современном этапе развития считать одной и той же народностью нельзя, т.к. после их территориального расчленения, приблизительно в XIII – XIV вв. этноэкономическая и культурно-историческая связь предков карачаевцев и балкарцев была прервана недоступными отрогами гор Кавказа и народами, закрывавшими выходы из ущелий на равнину». (О происхождении балкарцев и карачаевцев. Материалы научной сессии по проблеме происхождения балкарского и карачаевского народов. 22-26 июня 1959 года. Нальчик, 1960, стр. 242).

«Если балкарцы, − продолжает У.Б. Алиев, − расселившиеся по ущельям юго-восточной части северного склона Кавказского хребта, были больше связаны в течение многих веков со сванами, осетинами, кабардинцами, которые обусловили этническое, экономическое, языковое и общественно-политическое своеобразие жизни балкарцев, то карачаевцы, расселившиеся по ущельям северо-западной части северного склона Кавказского хребта, были больше связаны с абхазами, абазинами, черкесами, убыхами, шапсугами, ногайцами, кавказскими греками, сванами, грузинами и русскими…». (Там же, стр. 242).

Здесь автор неспроста упомянул об абхазах и абазинах в первую очередь. В действительности, доля фамилий абхазо-абазинского происхождения в составе карачаевского народа несравненно больше доли фамилий того же происхождения в составе балкарского народа. Этнический состав балкарского народа, по словам У.Б. Алиева, «характеризуется большим, чем в Карачае, числом выходцев из Кабарды, Осетии и Сванетии». (Там же, стр. 243). Даже в языке карачаевцев гораздо больше абхазских, абазинских, убыхских, шапсугских, адыгейско-черкесских и русских заимствований, чем в балкарском языке.

Близость абхазской и карачаево-балкарской антропонимических систем, особенно в области бытования личных имён, далеко не всегда свидетельствует об определённых генетических связях между ними, Тем не менее, как мы считаем, имена, тем более, имена, заимствованные абхазами от карачаево-балкарцев и карачаево-балкарцами от абхазов, несут довольно ценную информацию. Здесь необходимо учитывать и тот факт, что собственные имена, в отличие от имён фамильных, более подвержены языковому взаимодействию, более зависимы от исторических и этнографических реалий и, наконец, они более архаичны в сравнении с фамильными именами.

В абхазской и в целом абхазо-адыгской антропонимии существуют довольно продуктивные элементы тюркского происхождения, заимствованные через посредничество северокавказских тюркоязычных народов и, прежде всего, карачаевцев и балкарцев. Среди этих антропонимических элементов наиболее известны: «хан» − титул феодального правителя у народов алтайской языковой семьи, который первоначально был широко распространён в мужской антропонимии, но затем, по мере его десемантизации, всё чаще стал употребляться в женской антропонимии (в абхазской антропонимической системе элемент «хан» встречается в мужских именах Ахан, Исхан, Маханбей, Хангерий и в некоторых других; в женских именах – Аштырхан, Джаабахан, Казырхан, Кайматхан, Ханиа, Харихан и т.д.; в абхазских фамилиях - Ахан-ипа и Ханагуа) ; «кан» − полисемичное тюркское слово, обозначающее такие понятия, как «кровь, царь, хан, воспитанник» (элемент «кан» в абхазской антропонимии встречается в таких мужских именах, как Елкан, Зауркан, Кан, Кансоу, Канчобей, Татаркан, Темиркан, Торкан, Урыскан и т.п.; в женских именах данный элемент нами не зафиксирован; в абхазских фамилиях – например, в фамилии адыгского происхождения Канхуа); «бей» − элемент, являющийся принадлежностью исключительно мужских имён (как, например, Асланбей, Баталбей, Карбей, Нурбей, Хасанбей и т.д. (данный элемент также встречается в абхазском фамильном имени Беиа); «бек» − элемент, происходящий из тюркского «бек» в значении «господин, начальник, глава племени, помещик» (данный элемент встречается в мужских именах Асланбек, Заурбек, Талумбек и прослеживается в фамильном наименовании Шубекиа); «гери» («кери») – элемент, происходящий от названия династии татарских ханов, основавших в XV веке Крымское ханство (встречается в мужских именах Азаматкери, Батангери, Джангери, Сахаткери, Фаткери и т.п., а также в фамильном наименовании Гериа).

Существует и целый пласт общих имён, одинаково распространённых как в абхазской, так и в карачаево-балкарской антропонимии. Это такие мужские имена, как Абрек (у абхазов − Абрег), Адамей (Дамей), Азамат, Азаматгерий (Азаматкери), Азрет, Алхаз (Алхас), Анзор, Арсен (Арсана), Аслан, Асланбек (Асламбек), Аслангерий, Асланук, Астемир (Астамур), Ахмат, Ачахмат (Чахмат), Барак, Баталбий (Баталбей), Батока (Батакуа), Баттал (Батал), Батыр, Билял (Билал), Датта (Дата), Даут, Дидин (Дадын), Джансох (Джансух), Джантемир, Джигит (Джьгыт), Заур, Зураб, Ибрагим (Ебырхам), Идрис (Едрыс), Инал, Ислам (Еслам), Исмаил (Смел), Исхак (Есхак), Казим (Кязым), Керим, Карча (Карач), Локман, Маджит, Мамсур (Мамсыр), Махмут (Махмед, Махмат), Махти (Махты), Мисир (Мсыр), Мурат, Мустафа, Мухаджир (Мхаджир), Мурзакул, (Мырзакул), Муртаз, Назим, Наварбий (Наварбей), Наурбий (Нурбей), Нахар, Ниязбий (Нязбей), Нурий (Нури), Омар, Осман, Отар, Паго, Рамазан (Рамзан), Рашид, Сагатгерий (Сахаткери), Саид, Салим (Селым), Сафар, Сафарбий (Сафарбей), Сеит, Солтан (Султан), Сосран (Сасран), Сосрук (Сасрыкуа), Татаркан, Татластан, Темир, Темиркан, Темурка, Хабиж (Хабидж), Хаджи, Хазгерий (Хадзгери), Халил, Хамзат, Хангерий, Хапача, Харун, Хасан, Хашим, Хусин, Шабат, Шагабан (Шаабан), Шамил (Шамел), Элькан (Елкан), Якуб и т.д.; женские имена − Ада, Аза, Азиза (Зиза), Баблина, Джамиля, Зина, Куна, Мадина, Рабият, Рада, Саида, Салима (Селма), Сырма, Тамара, Фатима, Хамида, Ханий (Ханиа), Ханифа, Шамса (Шамсиа) и т.д.

Среди карачаево-балкарских имён встречаются мужские и женские имена абхазского происхождения, связанные с различными лексемами абхазского языка, а также имена отфамильного и отэтнонимического характера. К таким именам относятся: имя Шханука (буквально, «идущий в гору»), Мза («луна»), Аха (от абхазо-абазинского «ах» − «аха» в значении «царь, князь, господин»), Апсуа («абхаз»), Джаппу (от фамильного наименования абхазского рода Джопуа-Аджапуа) и Маршан (от фамильного наименования абхазского рода Маршаниа).

Приведём несколько примеров. Вместе с Даулеттукой, Байрамом и Огурлу Джуртубаевыми, упомянутыми в качестве подданных князей Урусбиевых, вернувшихся в Верхний Баксан из Карачая, значится Шханука Джуртубаев. (См.: Мусукаев А.И. Балкарский «тукъум». Нальчик,1978. Стр. 21).

Абхазское слово «амза» («луна») прослеживается в фамилии Мызалары (Мзаевы). В карачаево-балкарской антропонимии имя Мза считается мужским, что соответствует абхазским мифологическим представлениям, в соответствии с чем Луна воспринимается как существо мужского пола. Упоминание имени Мза содержится в одной из работ профессора А.И. Мусукаева, где автор, в частности, пишет: «Браки запрещены между представителями разных фамилий − в прошлом выходцев из одного тукума. Это относится, например, к Чочаевым, Цораевым и Мизиевым, поскольку основателями тукумов были родные братья Чочай, Цора и Мза». (См.: Мусукаев А.И. Указ. соч., стр. 122).

Аха – так звали сына Кучука Ачабаева из фамилии Гочияевых, которые, в свою очередь, произошли от имеретинского князя Гочи Джапаридзе. Аха Ачабаев вместе со своими братьями Исмаилом, Адраем и Кон-Алием после раздела образовали в Верхнем Баксане многочисленный квартал Ачабаевых. (См.: Мусукаев А.И. Указ. соч., стр. 24).

Апсуа Курданов был праправнуком праправнука Курдана, являвшегося выходцем из Грузии. Согласно генеалогии Курдановых, Апсуа был сыном Шимауха, внуком Бешту, правнуком Жаппе, отца которого звали Санграу, деда − Тау-Болат, прадеда – Мырзабек, прапрадеда – Тейрекул и, наконец, отца последнего – Курдан. (См.: Мусукаев А.И. Указ. соч., стр.17).

Многовековые контакты абхазов с карачаевцами, как с ближайшими соседями, обусловили возникновение в абхазской среде таких отэтнонимических фамилий карачаевского происхождения, как Акарач и Карчаа, а также довольно популярного в XIX веке среди абхазов мужского имени Карач. Представители фамилии Акарач в настоящее время проживают лишь на территории Турции, куда их предки вынуждены были переехать во второй половине XIX века в связи с трагедией махаджирства. Встречаются они среди абхазов, проживающих в местечке Агапынар-Кёйю в Турции. Представители фамилии Карчаа, возможно, находящиеся в ближайшем родстве с северокавказскими Карчаевыми, ныне проживают в Абхазии и далеко за её пределами. В Абхазии носители фамилии Акарач в XIX веке проживали в селении Ажара. Здесь в 1867 году жили братья-однофамильцы Мустафа, Хусейн, Сеид, Бечуа, Хаджадлы, Беюдан, Бивлан, Ахмат, Науруз, Абдул, Карабек, Кужлат, Татаркан, Батыргирей, Якуб и Батырзач Акарач.

Среди абхазских и карачаево-балкарских фамилий немало сходных фамилий, совпадающих по звучанию и своим корням. Они порой отражают различные абхазские по происхождению суффиксы, аффиксы и фамильно-патронимические форманты. Часть из них, безусловно, принадлежит по своей этимологии к абхазскому языковому миру и имеет вполне доказуемое абхазское происхождение. Другая часть, возможно, имеет карачаево-балкарские истоки. В целом, список абхазо-карачаево-балкарских фамильных схождений довольно внушителен, что красноречиво свидетельствует об уровне этнокультурных контактов между указанными народами в прошлом и глубине их генетических взаимосвязей.

Итак, в среде карачаево-балкарских фамилий встречаются такие фамилии, как Абазаевы, Абазалиевы, Агерджановы (фамилию Агырджанлары сравните с абхазской фамилией Гырджын, встречавшейся в XIX веке в горном обществе Дал-Цабал на территории Абхазии; кстати, фамильное имя «Гырджын» в переводе с карачаево-балкарского языка означает «чурек, лепёшка, хлеб»), Аджиевы (ср. с абхазской фамилией Ажиба, абазинские представители которой живут в Карачаево-Черкесии и записаны как «Аджиевы» в официальной документации), Акаевы (данная фамилия весьма близка по звучанию к абхазской фамилии Акаба), Акушуевы (ср. с фамилией абхазов Акушба, проживающих ныне в Сирии), Алтуевы (ср. с Алтейба), Анаевы (ср. с очень древней и редкой фамилией Анба), Апсуваевы, Аргуяновы (ср. с абхазской фамилий Аргун), Атаевы (ср. с Атейба), Ахияевы (ср. с Ахиба), Ашашаевы (ср. с абхазским словом «ашаша» в значении «яркий» и фамильным наименованием Шаше, которое в ряде письменных источников фиксируется в качестве формы написания фамилии абхазских владетельных князей Чачба-Шервашидзе), Берекетовы (согласно генеалогическому преданию, Берекетовы происходят от абхазской фамилии Гожба), Биджиевы (ср. с Абиджба), Габараевы (ср. с Габраа или Габриа), Гемуевы (ср. с Гемуа), Гериевы (ср. с Гериа), Гогуевы (ср. с Гогуа), Гочуевы (ср. с Гочуа), Гулиевы (ср. с Гулиа), Гумаевы (ср. с Гумба или Агумаа), Кациевы (ср. с Кациа), Козбаевы (по официальной версии, отражённой в научной литературе, произошли от абхазской фамилии Коцба, правильнее − Куадзба), Караевы (ср. с Карба), Карчаевы (ср. с Карчаа), Лайпановы (ср. с известной абхазской фамилией патронимического происхождения Лапан-ипа), Маршанкуловы (в данной фамилии прослеживается фамильная основа известного абхазского рода Маршан), Нанаевы (ср. с Нанба), Тамбиевы (ср. с известной абхазо-адыгской фамилией Тамбиа и Тамбиев), Трамовы (ср. с влиятельной абхазо-абазинской фамилией Трам), Чанаевы (ср. с Чанба или Чаниа), Чегембаевы (ср. с фамилией Чегем или Чегемба, представители которой до конца XIX века проживали в горных обществах Абхазии), Чочуевы (ср. с Чочуа), Шереметовы (ср. с Шармат).

Многие исследователи, изучавшие историю и этнографию карачаево-балкарского народа, неоднократно обращали внимание на многочисленность фамилий иноэтничного происхождения в его составе. «Уже сама этимология фамилий, очень многочисленных, − писал Б. Миллер, − указывает на их «заграничное» происхождение: таковы, например, Кумыковы, Калмыковы, Ногаевы. Имеретия, Абхазия, Сванетия и Кабарда тоже поставляли предприимчивых людей, основавших в Карачае многочисленные роды». (Цит. по: Асанов Ю.Н. Родственные объединения адыгов, балкарцев, карачаевцев и осетин в прошлом. Генезис и проблемы типологии. Нальчик, 1990, стр. 147).

По имеющимся данным, в 1865 году карачаевцев насчитывалось до 13 тысяч человек. Согласно документу, хранящемуся в фонде Госархива Северной Осетии-Алании, численность шадибековцев в 1874 году равнялась 170 семьям. Немало было и Аджиевых, в составе которых очень часто встречались довольно многочисленные семьи. Например, у Али Аджиева, согласно В.М. Сысоеву, описавшему внутрисемейные отношения карачаевцев в начале второго десятилетия XX века, 9 сыновей и 11 дочерей. (См.: Асанов Ю.Н. Указ. соч., стр. 31).

Представители кавказских народов, в том числе абхазы, карачаевцы и балкарцы, весьма трепетно относятся к своему фамильному имени. Фамильное имя в среде этих народов, по мнению самих же кавказцев, довольно определённо указывает на то или иное объединение близких родственников, считающихся людьми «одной крови и вены», ведущих своё начало от одного предка или корня, сохраняющих в той или иной форме общественное и идеологическое единство, носящих общефамильное наименование, которое образовывается от фамильной основы, различных суффиксов и аффиксов, а также оформленное известными фамильно-патронимическими формантами. Фамильное имя принадлежит фамилии и передаётся внутри её группы от одного поколения к другому. Однофамильцы считают и называют себя близкими родственниками, братьями и сёстрами, даже в том случае, когда не помнят из-за давности лет реальной генеалогии родства.

Абхазы, карачаевцы и балкарцы придерживаются строгих правил экзогамии. В брак не имели права вступать между собой представители одной и той же фамилии, члены нескольких родственных между собой фамилий, фамилии, связанные не только кровным, но и фиктивным родством. В частности, они свято соблюдали так называемое молочное родство. Согласно А.И. Мусукаеву, «брак у балкарцев запрещался до седьмого колена также между представителями семьи, где молодой проводил первые дни после женитьбы» (Мусукаев А.И. Балкарский «тукъум». Нальчик, 1978, стр. 126).

У абхазов все однофамильцы считаются близкими родственниками, происходящими из одного корня. У карачаевцев и балкарцев встречаются однофамильцы, имеющие разное происхождение. И потому они, соответственно, близкими родственниками, даже если они носят одну и ту же фамилию, не считаются. Например, представители фамилии Байрамкуловых относятся к двум различным фамилиям. Одни Байрамкуловы происходят от Науруза – ближайшего соратника легендарного предводителя карачаевцев Карчи, другие, по сведениям историка М. Баразбиева, по отцовской линии происходили из Кабарды, а по материнской – из Абхазии.

Вот, что по этому поводу пишет сам М. Баразбиев: «Фамилия узденей Байрамкуловых считалась в Карачае одной из древних и происходила от одного из ближайших соратников легендарного предводителя карачаевцев Карчи – Науруза. Однако у Байрамкуловых имелись и однофамильцы, не связанные с ними единым происхождением, но носившие эту фамилию, так как они являлись их подвластными. Возникновение рода этих Байрамкуловых зафиксировано дореволюционным исследователем Карачая Н. Иваненковым. Иваненков, описывая историю вдовы Гога Байрамкуловой, сообщал следующее: «Отец ея был уворован в Абхазии и был кулом, или рабом, у Али Кубаева: ея муж был уворован в Кабарде и был рабом у Хамзы Байрамкулова». Таким образом, видно, что у данной линии рода Байрамкуловых присутствует абхазское и кабардинское происхождение, а своим фамильным наименованием они обязаны своим владельцам» (Баразбиев М. Указ. соч. По данным Интернета).

Историки и этнологи в процессе изучения этногенетических связей между различными народами сталкиваются с очень сложными проблемами, имеющими зачастую искусственный характер. Для того, чтобы исследователь добился реального успеха в деле выявления правдивой историко-этнографической информации, он должен знать, что:

1. Лингвистическая принадлежность фамильного имени к тому или иному языку довольно часто не отражает всей правды об истории происхождения его носителей. Например, представители адыгоязычной абхазской фамилии Ванача (УанэщIэ), фамильное имя которой переводится с кабардино-черкесского языка как «подельник седла», по происхождению являются ахчипсхувцами, т.е. абхазами из садзской этнографической группы. А представители абазинского рода ТхьайцIыху (Тхайцух), фамильное имя которого переводится с того же языка как «человек Бога», являются природными абазинами, вышедшими из Абхазии.

2. Совпадение основ двух или более фамильных имён не всегда свидетельствует о наличии генетических связей между их носителями. Ряд карачаево-балкарских фамилий, проявляя звуковое сходство с абхазскими фамилиями, тем не менее, никак не связан с абхазским этническим миром. Например, исследователю на первый взгляд может показаться, что балкарская фамилия Ачабаевых сходна с абхазской фамилией Ачба, а фамилия Деппуевых может происходить от абхазской фамилии Допуа. Можно привести и иные примеры, однако результат подобного сопоставления фамильных основ может оказать исследователю медвежью услугу. Объясняется это тем, что фамилия, например, Ачабаевых получила начало не от фамилии Ачба, а от карачаевца по имени Ачабай и по фамилии Гочияев. Фамилия Гочияевых, в свою очередь, произошла от имеретинского князя Гочи Джапаридзе. Фамилия Деппуевых происходит не от Допуа, а от имени основателя этого рода Деппу, который являлся выходцем из атаула (ветви) Хажгериевых фамилии Узденовых.

Приведём ещё несколько примеров. В частности, сравним ряд абхазских и карачаево-балкарских фамилий, совпадающих по своим корням, но, возможно, в некоторых случаях, абсолютно не связанных друг с другом: Аргун – Аргуяновы, Абиджба – Биджиевы, Гемуа – Гемуевы, Гериа – Гериевы, Гулиа – Гулиевы, Гогуа – Гогуевы, Кациа – Кациевы; Нанба – Нанаевы; Чочуа – Чочуевы и т.д. Несмотря на идентичность, абазинская фамилия Аджиевых, происходящая от абхазской фамилии Ажиба, по имеющейся в нашем распоряжении информации, неродственна фамилии карачаевцев Аджиевых. Однако для окончательного решения этого вопроса, как мы считаем, необходимо представителям двух родов Аджиевых, абазинского и карачаевского, а также представителям абхазской фамилии Ажиба, сдать ДНК-анализ, результат которого определят степень родства между ними.

3. Генеалогические предания, сообщаемые исследователям представителями тех или иных фамилий, довольно часто не соответствуют исторической действительности. Так, например, род Ц., принявший, исходя из корыстных соображений, совершенно чуждую фамилию П., сообщают этнологам выдуманную версию происхождения фамилии П. от двух родных братьев Ц. и Б. Причём любое сомнение, высказанное в беседе с представителями данного рода, воспринимается ими как личное оскорбление.

4. Порой та или иная фамилия, в силу различных обстоятельств, присваивает себе чужое фамильное имя, подгоняя свою генеалогию под известную в народе историю его законных носителей. Приведём один пример. В одном из сёл Абхазии традиционно проживала дворянская фамилия, у которой в качестве пастухов работали лица неабхазской национальности. В результате всевозможных причин род дворян пресёкся, после чего вся оставшаяся собственность перешла в руки их пастухов. Новые хозяева, вместе с имуществом, с удовольствием приняли и фамилию своих прежних господ. Однако соседи и население всего села прекрасно знают о том, что нынешние представители данной фамилии, проживающие в одном из регионов Абхазии, не имеют никакого права носить данное фамильное имя.

5. Нередко представители тех или иных фамилий, покрывая неведение о собственном происхождении, выводят свою родословную из-за пределов занимаемой территории, что даёт им возможность по своему усмотрению преувеличить и приукрасить версии происхождения их фамилий.

В то время как значительное большинство абхазских фамильных групп устойчиво приписывает себе аборигенность на территории Абхазии с незапамятных времён, часть абхазов выводят свою родословную из-за гор, реже – с того берега моря. Безусловно, миграционное содержание определённой части генеалогических преданий абхазов соответствует исторической действительности. В то же время, значительная часть таких преданий, несомненно, вымышлена, так как, по словам С.Л. Зухба, тенденция выводить свою родословную за пределы занимаемой фамилией территории как-то, почему-то, в какой-то степени считалась престижной. Делалось это из-за стремления идеологически обосновать занятие или удерживание определённого привилегированного положения в обществе, стараний сделать своё происхождение загадочным или покрыть своё неведение о происхождении рода миграционным содержанием, что было проще и правдоподобнее. (Зухба, 1995, стр. 152). Указывая на северокавказское происхождение своего рода, абхазы гораздо чаще отмечали их конкретно-адыгское происхождение, реже – от карачаевцев и осетин, ещё реже – от балкарцев.

Вкратце, этногенетическую близость между абхазскими и карачаево-балкарскими фамилиями выявляют следующие данные: 1) по утверждению К.Т. Лайпанова, родоначальник трёх влиятельных карачаевских фамилий − Кубановых, Богатыревых и Джатдоевых – абхазский князь Лепсука (правильнее Тлапсыкуа – Д.Д.), спасаясь от кровной мести, в XVI веке переселился в Хурзук; 2) Кубановы, Богатыревы и Джатдоевы происходят от абхазо-абазинской фамилии Лейба-Лиевых; 3) карачаевские Богатырёвы, в свою очередь, стали основателями кабардинских, балкарских и ингушских Богатырёвых (кстати последние в настоящее время проживают в Алт-Гамурзиево, Верхних Ачалуках, Сурхахи, Назрани, Пседахе, Базорнике и других населённых пунктах Республики Ингушетия); 4) согласно К.Т. Лайпанову, из Абхазии в Карачай переселились и основатели Козбаевых (Коцба), князья Геляш Яш (правильнее Эшба – Д.Д.), Кобан Ясхоца (Ашхацаа – Д.Д.) и другие, а также из Абхазии от князей из рода Маршан происходят роды Маршанкуловых и Маршановых; 5) согласно данным абхазского этнолога О.В. Маан и историка М. Баразбиева, основателем фамилии Апсуваевых являлся Огурлу – сын абхазского дворянина Омара Мырзакановича Маан, прибывший в Баксанское ущелье из селения Адзюбжа Очамчырского района, женившийся здесь на балкарке из рода Хаджиевых, от которой у него родились двое сыновей: Байрук и Джайнери; 6) предками карачаево-балкарской фамилии Шереметовых являются абазины из рода Шармат, которые в свою очередь происходят от предков, проживавших в Абхазии, и которые имеют в России ближайших родственников в лице одной из древнейших и влиятельнейших на Руси графов Шереметьевых; 7) к исконным абхазо-абазинским фамилиям относится и род Тамбиевых (Тамбиа), потомки которых проживают ныне среди нескольких народов: карачаево-балкарцев, кабардинцев, осетин и армян, а предки их происходили из абхазо-абазинского (джикетского) племени мдавеев; 8) к предкам, жившим в Абхазии, восходят корни балкарской фамилии Боттаевых, которые вместе с Геккиевыми, Жоччаевыми и некоторыми другими фамилиями произошли от Атто − первопредка рода; 9) к фамилиям абхазского происхождения относятся балкарцы Джапуевы, являющиеся однофамильцами и потомками абхазов Джопуа (Джапуа) и выходцами из местности Хашпсы в Абхазии (здесь следует отметить, что Джапу – первопредок балкарской фамилии Джапуевых переселился в Баксанское ущелье во второй половине XVIII века; вскоре его потомки стали считаться весьма зажиточными людьми, так как являлись владельцами многочисленных земельных угодий и большого количества скота); 10) родоначальником Уртеновых, согласно М. Баразбиеву, является мальчик абазинского происхождения, попавший в Карачай вместе со своей матерью в качестве приданого за абазинскую княжну Лоову, вышедшую замуж за князя Даулет-Герия Крымшамхалова; 11) представители абхазской фамилии Рабая, согласно фамильным преданиям, являются выходцами из северокавказской фамилии Шакуман, которую вполне можно сопоставить с известной балкарской фамилией Шакмановых, откуда, как мы предполагаем, мог быть пленён или уворован родоначальник абхазов из фамилии Рабая; 12) по мнению некоторых информаторов из фамилии Кипкеевых, карачаевцы Кипкеевы происходят от родоначальника Чибиша, происходившего родом из Абхазии; 13) выходцами из Абхазии являются, несмотря на этимологическое значение их фамильного имени и Калмыковы, о чём обстоятельно сообщает историк М. Баразбиев.

Упоминая Кубановых, Богатыревых и Джатдоевых, К.Т.Лайпанов отмечает, что, согласно историческому документу – «Списку лиц свободных сословий бий, чанка и узден в Карачаевском обществе Баталпашинского уезда, составленному в 1874 году сословной комиссией под руководством полковника Николая Григорьевича Петрусевича – Кубановы, Богатыревы и Джатдоевы «считают себя от одного родоначальника с Лиевыми-абазинцами, живущими в Кубанско-Лоовском ауле» (Лайпанов К.Т. Указ. соч., стр. 39).

Согласно М. Баразбиеву и О. Маан, внука Огурлу Омаровича Маан, известного в Балкарии как Апсуа Маан, звали Ачахматом Апсуваевым. Ачахмата воспитывали в Абхазии. Он получил образование в Сухуме. Долгие годы балкарские Апсуваевы не прерывали взаимоотношений со своими абхазскими родственниками. Встречи абхазских и балкарских братьев и сестёр продолжаются по сей день. Апсуваевы ежегодно гостят в селе Адзюбжа в Абхазии. Одна из Апсуваевых, а именно Мариам Ачахматовна, после завершения грузино-абхазской войны 1992-1993 годов восстановила свою исконную фамилию Маан.

Представители известной фамилии Тамбиевых, по нашему убеждению, являются абхазо-абазинами по происхождению. Л. Лавров, хотя и неуверенно, но всё же причисляет Тамбиевых к абазинскому племени тамовцев. Он отмечает, что Тамбиевы происходят от мдавеев-джикетов, а сам термин «там-бий» переводится как «князь тамовский», «князь (племени) там» (Лавров Л.И. Абазины // Кавказский этнографический сборник. Москва. 1955,1 том, стр. 29). По имеющимся в науке сведениям, племя «там» впервые упоминается в начале 80-х годов XVIII века. Им управляли князья абазинские князья Заурумовы, причислявшие себя к роду абхазских князей Маршан и аамыста (дворяне) Куджевы.

Однако, несмотря на то, что племя тамовцев историками и этнологами признаётся в качестве исконно абхазо-абазинского племени, некоторые адыгские авторы продолжают причислять фамилию Тамбиевых к древнеадыгским фамилиям. Так, в частности, на страницах журнала «Генеалогия Северного Кавказа», в статье Р.Х. Темировой «О родословной адыгского просветителя П.И. Тамбиева» говорится, что абазины, карачаевцы и армяне Тамбиевы происходят от древнеадыгского рода Тамбиевых, представители которых относились к сословию «тлекотлеш».

«Кроме конкретных исторических источников, − пишет Р. Темирова, − адыгское предание сохранило Тамбий как родовое имя ещё со времён Инала, родоначальника кабардинских князей. Так в предании о происхождении термина Кабарда говорится, что сподвижником Инала и воспитателем его старшего сына был Кабард Тамбий, и что местожительством князя были верховья р. Псыж (Кубань), подножия крепости Хумаран. По преданию, за заслуги Кабарда в изгнании из страны иноземных врагов обширная территория по обе стороны р. Псыж по указанию Инала стала именоваться Кабардей» (Темирова Р.Х. О родословной адыгского просветителя П.И. Тамбиева / Генеалогия Северного Кавказа. Нальчик, 2002, №2, стр. 29).

Довольно интересна судьба балкарцев Боттаевых, корни которых восходят к предкам, проживавшим в Абхазии. Вначале первые представители данного рода, перейдя через горы, прибыли в Карачай, затем подались в Балкарию. Согласно преданию, у Атто, первопредка рода, было пять сыновей: Гекки, Жочча, Ботта, Ахкебек и Атто. В Айлама-Кулаке, после смерти Атто, его большая семья разделяется. «Гекки, − пишет А. Мусукаев, − поднялся в верховья Баксана и осел в местности Угъары-Бакъсан, уже дети его стали зваться Геккиевыми. Второй по возрасту брат Жочча собрал выделенную ему часть имущества и подался в Карачай. Сегодня Жоччаевы одна из крупных фамилий Карачаево-Черкесии. Ботта, Ахкебек и Атто обосновались в Безенгийском ущелье на местности Жуушку». (Мусукаев А.И. Века родословий. Нальчик, 1997, стр. 75).

По словам того же автора, однажды между семьями братьев Боттаевых и одним из родов, живших в Бек-Коле происходит кровное столкновение, в результате которого последние, чтобы как-то сохраниться, бежали в Докшукино. Опасаясь за свои семьи и боясь, что беглецы привлекут на свою сторону кабардинских владельцев, Боттаевы уходят за перевал, в Сванетию, и там живут около 20 лет. «Один из взрослых сыновей Ботта, − рассказывает А. Мусукаев, − женится на девушке из рода Кахиани, дети которых некоторое время называют себя Боттаниани». (Мусукаев А.И. Указ. соч., стр. 76). Затем они принимают фамилию матери. По прошествии 20 лет братья Боттаевы по просьбе односельчан Шююшевых возвращаются в Безенги. Отныне они расселяются по многим сёлам Кабарды и Балкарии, а некоторые из них даже оказываются в Осетии и Средней Азии, где в настоящее время проживает тридцать семей Боттаевых. А в середине сентября 1991 года на родовых землях был организован фамильный сход Боттаевых, куда съехались до 270 человек – членов фамилии из 21 населённого пункта КБР (Там же, стр. 76).

Согласно сообщению одного из наших информаторов, Абрека Маджировича Коркмазова из Учкулана Карачаево-Черкесской республики, карачаевцы Коркмазовы, Джанибековы и Семёновы являются братьями, происходящими от абхазов и абазин из рода Трам. По его словам, даже герб этих трёх братских фамилий именуется как «Трам тамга».

Выходцем из Абхазии, согласно утверждению А.И. Мусукаева, был родоначальник чегемских таубиев (горских князей) Кучуковых и родственных им Балкаруковых и Барасбиевых Анфако. По имеющимся у А. Мусукаева сведениям, Анфако после смерти отца из-за постоянных ссор между братьями покидает родные края и переселяется в верховья р. Кумы. Вскоре он переезжает в Баксанское ущелье, где в столкновении со сванами погибает его сын Ифар. Далее, чтобы избавиться от новых стычек со сванами братья, Бий-Мырза и Жам-Мырза, сыновья Анфако, перебираются в соседнее ущелье и останавливаются в местечке на левом берегу р. Чегем. (См.: Мусукаев А.И. Балкарский «тукъум». Нальчик, 1978, стр. 34).

Здесь следует добавить, что Анфако, согласно данным другого автора, Ю. Асанова, не был выходцем из Абхазии. По его словам, Анфако был представителем известной темиргоевской фамилии Болотоковых. Сыновья же Анфако, после смерти отца в стычке со сванами, переселяются в Чегемское ущелье, в котором правил некий Берды-бий, свергают его и начинают там княжить. (Асанов Ю.Н. Указ. соч., стр. 141). От Баймурзы и Джамурзы происходят не три, как утверждает А. Мусукаев, а пять фамилий: это Малкаруковы (или Балкаруковы), Келеметовы (или Кереметовы), Барасбиевы, Кучуковы и Кожаковы.

В генеалогическом предании о происхождении некоторых карачаево-балкарских фамилий от Болотоковых нас заинтересовало имя их родоначальника Анфако, которое, будучи оформленным адыгским патронимическим формантом, тем не менее, содержит в своей основе абхазский теоним «Анцәа» (Анчва). Согласный звук «цә» (чв) абхазского языка, присутствуя в адыгейском языке, отсутствует в кабардино-черкесском, где его заменяет звук «ф». Приведём несколько примеров: ацәа («кожа» в абхазском языке) – фэ («кожа» в кабардино-черкесском языке), абазинское слово «чвзаба» (вдова) в языке кабардинцев и черкесов звучит как «фызабэ», абхазское слово «ацәыш» (бледный) звучит в языке восточных адыгов как «фагъуэ» и т.д. Таким образом, как нам кажется, имя Анфако гибридное, абхазо-адыгское. Оно состоит из основы «Анфа» («Анцәа»), что значит «Бог» и адыгского «ко» («къуэ») в значении «сын». Учитывая, что имя Анфако возникло в ходе взаимодействия двух генетически близких ономастических систем, мы имеем все основания предположить, что в адыгской среде когда-то было распространено немало имён абхазского происхождения, а также и имена гибридного характера, возникшие в результате двуязычного словосложения.

В научной литературе имеются данные о черкесском происхождении родового союза Чибишлеров, ведший своё происхождение от пришельца Чибиша и включавший в свой состав фамилии довольно влиятельных карачаевских фамилий Каитовых, Каракётовых, Кипкеевых, Гебеновых и Доттуевых. Однако, данные, полученные нами от декана Черкесского филиала Таганрогского государственного радиотехнического университета Ислама Султановича Кипкеева, опровергают эти материалы. Согласно нашему информатору, Кипкеевы и все фамилии, которые входят вместе с ними в родственный союз потомков Чибиша, происходят от абхазов.

Ранее считалось, что Чибишлеры происходят от кабардинской фамилии Шипшевых, однако, как выяснил М. Баразбиев, к Шипшевым Чибишлеры не имеют никакого отношения. Он приводит в своей работе несколько иную версию происхождения потомков Чибиша. М. Баразбиев, в частности, пишет: «У Шипшевых был крестьянин, владелец которого ударил его нагайкой, после чего этот крестьянин бежал от него на пегой лошади (Чубар), за что ему дали прозвище Чубар. Первоначально Чубар остановился в балкарских селениях Хулам и Безенги, но впоследствии перешёл на жительство в Карачай. В Карачае Чубара сначала не принимали, но впоследствии, когда его сын Батыр выручил из плена мальчика, украденного двумя неизвестными, его увозившими, карачаевцы изменили к нему своё отношение, Чубар стал в Карачае родоначальником Каракётовых и отделившихся от них фамилий Гебеновых, Каитовых, Кипкеевых и Доттуевых. В Карачае, недалеко от селения Карт-Джурт, имеется местность, называемая «Батыровская балка», получившая своё наименование от того, что именно в этом месте Батыр подкараулил и убил похитителей мальчика». (Из Интернета).

В статье «Карачаево-балкарские фамилии адыго-абхазского происхождения» её автор М. Баразбиев упоминает Калмыковых как потомков родоначальника, происходившего из Абхазии. Вот что он пишет по этому поводу: «Российский исследователь Карачая дооктябрьского периода Б. Миллер, касаясь происхождения данной фамилии, писал, что она принадлежит к фамилиям, сама этимология которых указывает на их «заграничное» происхождение, то есть он считал, что Калмыковы прибыли в Карачай из Калмыкии.

На самом же деле этимология фамилии Калмыковых в данном случае не совпадает с реальной историей её генезиса. В частности, в списке карачаевских фамилий, составленном приставом Карачая Петрусевичем о Сеиде Калмыкове, сообщаются следующие данные: «...отец его выходец из Абхазии и родом из сословия Апхаве из рода Быгиева». Таким образом, мы видим, что род Калмыковых уходит своими корнями не в Калмыкию, как можно было бы заключить из этимологии фамилии, а в соседнюю для Карачая Абхазию. Следует отметить, что в одном из архивных документов уточняется, из какой именно области Абхазии происходили карачаевцы Калмыковы. Так, в документе от 1869 года упоминается, что Магомет Хубиев направил в Абхазию с деловым поручением своего племянника Нану Хубиева совместно с «живущим с малолетства в Карачае цебельдинцем Сеид Калмыковым» (Баразбиев М. Указ. соч. Из Интернета).

О своих абхазских предках вспоминает историк Кази Танаевич Лайпанов. «Жена моего предка по отцовской линии в седьмом колене Калабека Лайпанова была дочерью правителя Абхазии Шервашидзе-Чачба», − пишет автор. «Сын Калабека, − продолжает он, − Джанхот Лайпан улу был в середине XVII века военачальником в абхазских повстанческих войсках, боровшихся против турецкого колониального ига, где был тяжело ранен, но умер дома – в Хурзуке. Вместе с ним воевали ещё и другие карачаевцы, в т.ч. из Крымшамхаловых, Дудовых, Хубиевых и др.» (Лайпанов К.Т. Указ. соч., стр. 53).

Абхазы в случае нападения на карачаевцев иноземных захватчиков неукоснительно приходили на помощь своим соседям. Так же поступали и карачаевцы. Но бывали случаи, когда для спасения своих родных и близких карачаевцы навсегда покидали свою родину и оседали в Абхазии. «Карачаевцы и балкарцы, − пишет К.Т. Лайпанов, − через перевалы Тонгуз-Орун, Чиперский, Кичкене-Кольский, Махарский, Марухский, Санчарский переходили в Закавказье. Так, при нашествии монголов в XIII веке и Тимура в 1396 году, спасаясь от полного уничтожения, аланы-карачаевцы и асы-балкарцы в большом количестве ушли в Закавказье, где слились с местными народами». (Лайпанов К.Т. Указ. соч., стр. 52-53).

Упоминая об абхазо-карачаево-балкарских контактах в военной сфере, К.Т. Лайпанов вместе с тем утверждает, что тюрки-савиры, переселившиеся «в Абхазию по приглашению абхазов для их поддержки в борьбе с иноземными захватчиками», постепенно были ассимилированы в абхазской среде, после чего «тюркский элемент стал значительным в этногенезе абхазов». (Там же, стр. 53). Здесь же автор попытался доказать происхождение абхазских княжеских фамилий Ачба и Чачба от тюрко-савирских ханов и князей. Но анализ основных сведений историко-генеалогического характера, существующих в научной литературе по поводу происхождения фамилий Ачба и Чачба, опровергают утверждения историка К.Т. Лайпанова и прямо указывают на абхазское происхождение интересующих нас фамилий.

С точки зрения представлений абхазов, а также согласно данным абхазоведческой науки, фамильные имена абхазских князей Ачба и Чачба никак не связаны с понятиями «пищи» и «волос», как об этом утверждает К.Т. Лайпанов. Абхазы, к примеру, утверждали, что Ачба на старом их языке значит «князь», а Чачба − «над князем князь». Несмотря на то, что фамилия Чачба фиксируется в письменных источниках гораздо ранее фамилии Ачба, последняя признаётся всеми абхазскими исследователями более древней и знатной. Если фамилия Чачба фиксируется в грузинизированной форме «Чачас-дзе» во второй половине ХI века, но появилась гораздо ранее этой даты, то фамилия Ачба появилась за несколько столетий до Чачба. И, естественно, за это время данная фамилия, Ачба, могла исказиться до неузнаваемости.

На факт искажения фамильного имени Ачба указывают грузино-мегрельские формы его написания − Анчабадзе и Анчбая. Фамильное имя Чачба произошла от Ачба уже после искажения этого фамильного имени. Исключив из грузино-мегрельских форм написания фамилии Ачба неабхазские форманты, мы получаем первоначальную форму фамилии Ачба − это Анчаба и Анчба, что означает по-абхазски «сын Бога», «сын Анцәа (Анчва)». Поэтому становится понятным, почему Ачбовых считают в народе древнейшими жрецами наиболее могущественных абхазских святынь. Традиции обожествления царской власти, генеалогически происходившей от сословия жречества, связанного с почитаемыми в народе святилищами (Аныха), и предопределили возникновение фамилии Анчаба (Анчба).

В укреплении традиционных связей между абхазами и карачаево-балкарцами очень важную роль играли и различные формы некровного родства. Многие абхазские и карачаевские фамилии были связаны между собой узами аталычества и побратимства.

Обычай аталычества навечно сблизил друг с другом представителей абхазской фамилии Куцниа (Квициниа) и карачаевского рода Наурузовых. Об этом, в частности, сообщал профессор Ш.Д. Инал-ипа: «У отца Барака Квициния (с. Атара) не выживали дети: родившись, они вскоре же все умирали. Когда мать Барака была им беременна, знахари посоветовали будущего ребёнка немедленно после рождения отдать для воспитания в сторону. Родители так и поступили. Как только родился Барак, тотчас же, даже и не показав матери, отдали его аталыку из карачаевского рода Наурызов на Северном Кавказе. Интересно, что когда забирали мальчика, вынесли его не как обычно через дверь, но вырыли землю под дверью и таким образом провели из-под порога». (Инал-ипа Ш.Д. Труды. Сухуми, 1988, стр. 83).