ВОССТАНИЕ ГОРЦЕВ ВЕРХНЕЙ КУБАНИ ОСЕНЬЮ 1920 Г.

При установлении большевистской власти,её представители проявляли свое полное пренебрежение к национальным обычаям, требованиям этики и морали. По всему Карачаю шла конфискация оружия, вплоть до старинных кинжалов (чего не было даже в годы царизма), являвшихся неотъемлемым элементом мужского костюма.

Не лучшим образом вели себя и красноармейцы Кисловодского и Пятигорского гарнизонов. Неоднократно происходили «конфискация и разграбление имущества карачаевцев-кошевиков и пастухов, приезжающих на базар или просто у случайно проезжающих».
Еще большим произволом и беззаконием отличались действия силовых органов, для которых «беспощадные расстрелы» и аресты карачаевцев стали обыденным делом. только за два дня в конце августа в Пятигорске и Кисловодске отделы ЧК расстреляли больше 200 человек.
В подобной ситуации все усилия привлечь карачаевцев на сторону советской власти были безрезультатны. К концу лета 1920 года Карачай превратился в «бурлящий котел».
Не лучшим было положение и в казачьих станицах Баталпашинского отдела. Еще в январе 1919 года оргбюро ЦК РКП (б) выпустило предписание, направленное на физическую ликвидацию казачества. Первым же пунктом этого документа устанавливалось: «Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо принять все те же меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти». В духе этого документа и действовали органы власти Баталпашинского отдела весной–летом 1920 года.

Были изданы предписания: «Арестовывать всех лиц с документами из станиц Кардоникской, Зеленчукской, Сторожевой…»

Неслучайно уже к середине лета разрозненные казачьи отряды, которыми командовали полковник Васильев, есаулы Ковалев и Поперека, объединились под общим командованием генерала М. А. Фостикова и начали открытую борьбу с советской властью

К середине августа 1920 года фостиковская «Армия освобождения России» состояла из более 3 тыс. штыков и 2,4 тыс. сабель, вооруженных 35 пулеметами и 10 артиллерийскими орудиями .Впоследствии Фостикову удалось увеличить свою «армию» до 15 тыс. штыков и сабель (количество пулеметов увеличилось до 65 единиц) .

В конце июля – начале августа фостиковцы нанесли поражение частям 34-й дивизии красных в районе горных станиц Баталпашинского отдела (Преградная, Сторожевая, Зеленчукская, Кардоникская), которые были ими заняты. Девятого августа генерал Фостиков докладывал генералу П. Н. Врангелю о том, что держит фронт от Пятигорска до станицы Некрасовской в Майкопском отделе .

Успехи фостиковцев заставили руководство заменить А. Марчихина на посту председателя Баталпашинского отдельского ревкома партийным руководителем отдела А. Метелевым (начало июля 1920 года). Он объявил о переходе к жестким мерам по борьбе с антисоветской оппозицией и заявил в печати, что «бандиты и их пособники будут уничтожаться беспощадно». Подобные методы борьбы с оппозицией, предложенные новым руководителем ревкома, нашли полное понимание и поддержку со стороны особоуполномоченного Реввоенсовета IХ армии Черемухина. По его приказу за короткое время были расстреляны десятки «агентов и пособников контрреволюции» .
Вскоре Черемухиным был издан приказ об уничтожении повстанцев ст. Кардоникской, а также с. Георгиевско-Осетинского.

Черемухин, не располагавший достаточными военными силами для приведения собственного приказа в жизнь, решил привлечь к карательной акции карачаевцев, воспользовавшись тем самым этническими и конфессиональными различиями между ними.
Вместе с председателем ревкома Баталпашинского отдела А. Метелевым и военным комиссаром отдела Н. Осташенко, во главе отряда красноармейцев (150 человек) Черемухин 26 августа выехал в Большой Карачай.
Карачаевцы, несмотря на отрицательное отношение к отдельской власти, встретили ее представителей приветливо и гостеприимно, как и подобало по этикету. Однако последующие действия особоуполномоченного вызвали резкое неприятие у населения. В ультимативной форме он потребовал от карачаевцев выделить ему отряд в 400 бойцов-добровольцев, обещая населению Карачая, что «освобожденные земли от уничтожения мятежных горских казачьих станиц, а также от переселения казаков в другие места, перейдут к карачаевцам, тем самым в своей агитации Черемухин умело пользовался наиболее существенным для карачаевцев экономическим фактором.
Тем не менее его предложение не нашло поддержки у жителей Карачая, для которых казаки и осетины, несмотря на все разногласия, все же выступали более близкими союзниками, чем большевики..

Без всяких доказательств Черемухин обвинил в шпионаже и самолично расстрелял двух осетин, гостивших у своих карачаевских друзей в Учкулане.

Тем самым красный командир попрал святой для Кавказа закон гостеприимства, закон куначества, согласно которому за безопасность и благополучие своего гостя горец обязан не жалеть собственной жизни. такое дикое самоуправство и полное пренебрежение к национальным традициям вызвало возмущение, которое неизбежно должно было обернуться открытым восстанием.

После того как отряд Черемухина выступил вниз по Кубанском ущелью, в Карачае стала распространяться информация о том, что ушедшие с красноармейцами всадники будут расстреляны. Немедленно после этого вслед черемухинцам двинулся отряд всадников. Попытки местных представителей советской власти остановить восставших не увенчались успехом. В коротком бою близ рудника «Эльбрус» красноармейский отряд был разгромлен: основная часть его (103 человека) оказалась уничтожена, меньшая – бежала.

Впоследствии член Реввоенсовета IX Кубанской армии И. Б. Шевцов отмечал, что «неумный и неосторожный поступок уполномоченного IX Кубанской армии черемухина привел к восстанию». Черемухин позже был осужден революционным трибуналом за «трусость, паникерство и провокацию» и расстрелян.

Ликвидация красноармейского отряда 1 сентября 1920 года означала открытое восстание в Карачае. Советская власть была свергнута, хотя и на короткое время. На следующий день после начала выступления, 2 сентября, отряд полковника Б. КрымШамхалова, скрывавшийся в лесах, спустился в долину Кубани и вошел в Учкулан. третьего сентября в Учкулане на первом чрезвычайном съезде карачаевского народа было принято решение об организации народного ополчения для борьбы с советской властью. Второй чрезвычайный съезд состоялся в с. Верхняя Мара 7 сентября. Форум решил организовать в качестве высшего органа власти в Карачае «Верховный совет обороны Карачая» (ВСОК), который на два месяца стал фактически местным правительством. В составе ВСОКа вошло 16 человек, в том числе председатель (им стал Токал-Хаджи Каракетов), секретарь, комендант, а также представители от всех карачаевских селений.

ВСОКом было сформировано народное ополчение, в которое вступили многие ветераны Первой мировой войны, офицеры и всадники белогвардейских полков, имевшие реальный боевой опыт. Командирами повстанческих подразделений были назначены: в Большом Карачае – Б. Крым-Шамхалов, в Малом Карачае – Д. Узденов. Штаб, созданный при ВСОКе, возглавил М. Крым-Шамхалов.
Отряды ВСОКа были включены в состав «Армии возрождения России». Среди этих отрядов упоминаются 1-й Карачаевский полк, «Джегутинский отряд», «Карачаево-Осетинский отряд» (в составе которого были осетины), а также абазинская сотня.]. Однако в связи с поражением «армии» М. Фостикова и ее отступлением в Абхазию подразделениям ВСОКа большей частью приходилось действовать самостоятельно.

По инициативе М. Крым-Шамхалова повстанцы установили контакт с казачьими отрядами во главе с М. Крым-Шамхаловым-Соколовым и Д. Поповым и договорились о совместных боевых действиях.

Восстание в Карачае облегчило успех фостиковцев, которые 4 сентября заняли станицу Баталпашинскую, хотя и на очень короткий срок.Таким образом, советская власть пала во всем Баталпашинском отделе.

Для общего руководства боевыми действиями в верховьях Кубани из Абхазии через Клухорский перевал 8 сентября прибыл генерал-майор С. Клыч-Гирей, который со своим штабом расположился в с. Сынты (в зданиях СпасоПреображенского монастыря). Было объявлено о создании «Северо-Кавказского фронта» (командующий – С. Клыч-Гирей), в состав которого включались части Фостикова.

В первой половине сентября совместные отряды казаков и ВСОКа (под командованием Д. Узденова) атаковали позиции красноармейцев в районе ст. Боргустанской и взяли в плен значительное количество последних.

С другой стороны, части Фостикова после кратковременного успеха под Баталпашинской были вынуждены под натиском превосходящих сил красной IX армии отступить в верховья Зеленчука и Урупа.

В этих условиях объединенные части ВСОКа из Большого и Малого Карачая под руководством М. Крым-Шамхалова совместно с казачьими отрядами предприняли наступление на ст. Баталпашинскую, занятую красными, со стороны Бекешевской и Усть-Джегутинской. В течение всего дня 9 сентября шли упорные бои за обладание центром отдела. Подоспевшие части красной 12-й кавалерийской дивизии принудили повстанцев отступить. Двенадцатого сентября красные кавалеристы заняли Бекешевскую, а 16-го, после кровопролитных ожесточенных боев, Усть-Джегутинскую и карачаевское селение Джёгетей.

Наступая по Кубанскому ущелью, части 12-й кавдивизии после боев под ст. Красногорской смогли оттеснить части повстанцев. Двадцать первого сентября части Красной армии заняли с. Георгиевско-Осетинское, а 23 сентября – с. ташкепюр, в районе которого бои шли до начала октября. Далее красноармейцы не продвинулись, так же как и не смогли взять под контроль тебердинское ущелье.

В середине сентября оставили свои позиции и части М. А. Фостикова. К 16 сентября частями красной 14-й кавдивизии были заняты станицы Преградная, Сторожевая, Зеленчукская и Кардоникская .

Занятие станиц и горских селений красноармейцами вызвало массовый уход населения в верховья Кубани и теберды. Небезосновательно опасаясь массовых репрессий, казаки и горцы вместе с семьями покидали родные места (только в междуречье теберды и Аксаут, на плато Буруш-Сырты скопилось около четырех тысяч подвод с беженцами) [23].

К началу октября обе стороны обосновались на своих позициях и накапливали силы для дальнейших действий. После проведенных организационных и мобилизационных мероприятий повстанцам удалось значительно укрепить свои ряды. В середине октября отряд во главе с Б. Кочкаровым и Д. Поповым атаковал позиции красноармейцев в с. Хасаут-Греческом. Застигнутый врасплох кавалерийский эскадрон (около 250 человек) оказался почти полностью уничтоженным. Однако это была последняя крупная операция повстанцев.

Потерпев неудачу в попытках подавить восстание силовыми методами, руководители Красной армии и советских органов склонились к мирному разрешению конфликта, результатом чего стало урегулирование конфликта и признание Карачаем советской власти.

Источники:

1. Очерки истории Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1972. т. 2. С. 69.
2. АКчИГИ (Арх. Карачаево-черкесского ин-та гуманитарных исслед.). Ф. 9. Д. 12. Л. 24–27.
3. Гражданская война и военная интервенция в СССР. М., 1987. С. 316.
4. Стрелянов (Калабухов) П. Н. «Армия возрождения России» генерала Фостикова: март–октябрь 1920 г. // Белая гвардия. М., 2002. № 6. С. 182.
5. РГВА (Рос. гос. военный архив). Ф. 317. Оп. 1. Д. 22. Л. 32.
6. ЦДОДП КЧР (Центр документации обществ. движений и партий Карачаевочеркесской Республики). Ф. Р-364. Оп. 1. Д. 35 а. Л. 99.
7. Дневники казачьих офицеров / под ред. П. Н. Стрелянова (Калабухова). М., 2004. С. 130.