Разгром убыхами Береговой линии и экспедиция генерала Анрепа в 1840–1841 гг.

Как снег на голову, свалилась весть, что 7 февраля 1840 г. укрепление Лазаревское (на Псезуапе) горцами взято. Насколько это было не-
ожиданным для царского командования, видно из того, что на рапорте
об этом событии сделана надпись: «Не может быть!». Но факт оставался
фактом.
Случилось это так. Убых Мусса Шоген, похитив девушку, бежал от
преследования ее родственников в Лазаревское укрепление, где и про-
жил три месяца. За это время он вошел в такое доверие, что свободно
уходил ночью, воровал скот и пр. Решив возвратиться домой, Мусса
Шоген, чтобы получить примирение с обиженным родом, пообещал пе-
редать убыхам лазаревское укрепление.
В это самое время партия убыхов до 1000 человек собиралась к на-
бегу на Абхазию. Предложение Муссы Шогена было принято. Партия,
пополнившись еще 2–5 сотнями человек, порешила отложить абхазский
набег и немедленно идти к Лазаревскому. Подавляющую массу в собрав-
шейся партии представляли убыхи. Кроме них, приняли участие шапсуги, абдзахи и натхуаджи. Возглавили поход Хаджи-Догомуко Берзек и
его племянник Биарслан Берзек.
6 февраля из укрепления Головинского видели большие группы убы-
хов, направлявшихся в сторону Лазаревского. По официальным данным,
в последнем было 4 офицера, 160 солдат и около 80 азовских казаков.
В их числе было около 80 больных. В ночь на 7 февраля горцы скрытно
подошли к укреплению, убили часовых и захватили три фаса. Гарнизон
выскочил полуодетым и стал защищаться, но, дав лишь 5 орудийных вы-
стрелов, пал под шашками убыхов. Бой длился только 15 минут. За исключением 30 человек, сдавшихся в плен, весь гарнизон был уничтожен.
Засевшие отдельно азовские казаки дали 10 орудийных выстрелов, после
чего, под напором горцев, половина из них была убита, а другая полови-
на — взята в плен. Горцы потеряли, по явно преувеличенным сведениям выкупленного из плена солдата, убитыми 150 человек, а ранеными
до 1500 чел. [т.е. выходит, что все были ранены. Явная чепуха!]. Вечером
того же дня убыхи с песнями прошли мимо Головинского укрепления.
На Сочи состоялось народное собрание, которое, под впечатлением по-
беды, вынесло решение не расходиться по домам и напасть еще на одно
из береговых укреплений. Выбор сперва пал на укрепление Навагинское,
61 Предупреждаем, что почти всегда к приводимым нами цифрам нужно относиться с большим сомнением. Командиры Кавказской армии имели склонность обычно преувеличивать число противника и его жертвы, и преуменьшать число и жертвы собственных войск но потом план был изменен. Не успело царское командование опомниться от известия о падении Лазаревского, как его ошеломила другая весть — 29 февраля того же года 7 тысяч убыхов и прибрежных шапсугов взяли укрепление Вельяминовское на Туапсе. По официальным данным в нем находилось 300 человек. Когда горцы подошли к укреплению, то прежде, чем начать штурм, выслали парламентером уорка Кознзаея, ко- торый потребовал сдачи гарнизона. Начальник ответил отказом. Тогда в ночь на 29 февраля горцы скрытно расположились в лощине. На рассвете, не замеченные часовыми, они бросились к воротам, силою выломали их, ворвались в укрепление и там вступили в рукопашный бой.
Гарнизон, оправившись от первоначальной паники, вытеснил было гор-
цев из территории укрепления. Но новая атака их сломила сопротивление, и укрепление было взято. Горцами были пощажены и взяты в плен:
офицер, около 15 солдат, несколько больных и поп в ризах, схваченный
в церкви у престола. Остальные были изрублены.
Командование Кавказской армией всполошилось. Боясь удара убы-
хов на Абхазию, что могло повлечь за собою особенно неприятные для
него последствия в Закавказье, оно срочно посылает к асадзуа-абхазской
границе на р. Бзыбь один батальон с двумя пушками.
А тем временем убыхи не расходились и готовились к штурму треть-
его укрепления. Сперва было решили напасть на укрепление Св. Духа,
а потом изменили это решение. И вот, 22 марта убыхи, совместно с шапсугами, взяли укрепление Михайловское на р. Вулан. В ночь на 21марта
они обложили укрепление и, когда по ним был открыт артиллерийский
огонь, бросились с лестницами на приступ. Горцы в ряде мест вскочили
уже на вал, но не удержались и покинули занятые было позиции. Убыхи
стали обвинять шапсугов в трусости, в бегстве из боя. Дело между ними
чуть не дошло до битвы. Но потом военачальники обоих племен при-
шли к соглашению. Было решено вторично бросить на приступ пехоту, а конных, стоявших до этого в отдалении, придвинуть ближе, с тем
чтобы они беспощадно рубили всякого, кто повернется к врагу спиной.
Поставленная между двух огней пехота «отчаянно, с потрясающим душу
гиком» бросилась на новый штурм, и одновременно вскочив в нескольких местах на бруствер, отбросила гарнизон за траверс, где он засел за
бревна и бочки в кавалер-батарее. Начался пожар. Через два часа стрель-
ба прекратилась. Гарнизон (500 человек) был уничтожен, за исключением 80 человек, попавших в плен (в числе последних — I офицер и I монах). Горцы вскочили в постройки, а часть из них стала сбивать замок
порохового погреба. В этот момент произошло неожиданное: раздался
страшный взрыв погреба, и сотни горских трупов покрыли собою взятое
ими укрепление. Дело в том, что перед штурмом солдат Архип Осипов
засел в пороховом погребе с целью взорвать его в критическую минуту
Михайловского укрепления, что и было выполнено. Царское командо-
вание распространяло весть, что при этом взрыве погибло до 3 тысяч
горцев, но если эта цифра преувеличена, то все же следует признать, что
жертв было очень много. Это сразу понизило боевой дух шапсугов, кото-
рые отделились от убыхов и разошлись по домам, чему способствовали
старые межплеменные счеты. Убыхи, оставшись в одиночестве и зная о
принятых в Черномор ской береговой линии мерах предосторожности,
не решились нападать на другие укрепления и возвратились домой.
23 и 24 марта убыхи производили попытку взять Навагинское, но на
это у них уже не хватило силы и решимости, да и гарнизон укрепления
был теперь значительно сильнее, чем прежде.
Несмотря на ссору между убыхами и шапсугами так называемой Ма-
лой Шапсугии, они, не оставляя военного задора, писали натхуаджам:
«Вы правоверные и тем тщеславитесь перед нами, называя нас поклон-
никами дерев, но мы, идолопоклонники, дело свое начали — бог бла-
гословил нас, и мы взяли три укрепления. О чем же думаете вы, право-
верные? И не стыдно ли оставаться в бездействии. Теперь наша очередь
величаться перед вами». Натхуаджи ответили: «Мы — правоверные и это
докажем; начинаем дело с тем, чтобы превзойти ваши успехи или самим
лечь, а жен своих оставить на поругание русским».
Призыв к натхуаджам и их ответ не остались безрезультатными. Они,
при участии шапсугов, 30 марта 1840 г. взяли еще одно (четвертое) ук-
репление — Николаевское.
Весть об убыхских победах воодушевила и абдзахов. На р. Курджипс
они составили большую партию [будто бы до 12 тысяч человек], к кото-
рой присоединились и шапсуги, и убыхи. 26 мая ими было произведено
нападение на Абинское укрепление. «Ожесточенно с шашками наголо
и с кинжалами в зубах» горцы, под градом пуль, картечи и ручных гра-
нат, бросились на штурм. Большие потери в людях не остановили их
напора. Имея впереди себя панцырников, горцы с «явным пренебреже-
нием к смерти» спускались в ров и быстро вскакивали на бруствер. Но
укрепления все же не взяли. Гарнизону достались 2 знамени (шапсугское
и натхуаджское) и 10 раненых; в укреплении и во рву было подобрано
685 горских трупов.
События февраля и марта 1840 года имели большое историческое
значение для убыхов, абдзахов, шапсугов и натхуаджей. Несмотря на проявление некоторого межплеменного антагонизма, все-таки совместные выступления разных племен против царской России под идей-
ной и материальной гегемонией убыхов явились прообразом будущего
межплеменного объединения горцев в 1860-х годах, когда гегемоном
последнего выступили опять-таки убыхи. Участники описанных выше
событий, покинув свои дома, клялись не расходиться, пока не падут и
другие укрепления. Страдная пора не уменьшила горские полчища, так
как было решено, несмотря на голод, не засевать полей в этом году. Сам
внешний вид горских военных скопищ стал принимать характер порядка
и дисциплинированности. Каждое племя с особым значком составляло
особую дружину, делившуюся в свою очередь по территориальному при-
знаку на сотни и десятки под предводительством храбрейших джигитов,
которым все беспрекословно повиновались. Нападения производились
общими организованными силами по предварительному совещанию во-
еначальников. Каждая войсковая часть получала определенные такти-
ческие задания, каждому бойцу указывалось его место. Захватываемые
запасы продуктов распределялись правильно по общинам, а орудия,
ядра и иногда порох поручались на сохранение виднейшим старшинам.
Горцы имели в виду завести собственную артиллерию. Настроение населения было приподнятое, и оно служило хорошей почвой для проповеди
«газавата» (священной войны) против «гяуров» (неверных)-захватчиков... ..