Блокада. 90-е

Каждый год, когда небо становится стабильно-серым, а воздух перестает ласкать кожу теплом я вспоминаю эти дни. Прошло уже тридцать лет, страшно подумать. А суровые блокадные дни нашей юности как-будто были вчера.

Самым сложным в те годы были не суровые условия, в которых мы оказались. В конце концов все в Армении были научились колоть дрова и заправлять керосиновые лампы. Самым тяжким испытанием оказалась полная дизориентация ценностей. Мы больше не понимали кто мы и куда идем. А еще - ощущение, что это никогда не закончится.

Я серьезно. Это чувство было не только у меня, но почти у всех. В рок-газете "Бисмарк" кто-то написал, что в тот день, когда в Армении включат свет на сутки он съест свою майку. Не знаю, съел ли он ее через три года, но тогда это было открытием для меня: оказывается, многие не верят, что жизнь наладится. О, да: газеты выходили даже зимой. А "Бисмарк" был почти ручным изданием, которое создавал известный ныне музыкальный продюсер Марк Падарян. Да и концерты проводились и выставки, и даже спектакли. Как? Не спрашивайте, я не знаю, понятия не имею.

Депрессия, депрессия, на всю страну. Она пронзала всех и каждого, она была на улице, в воздухе, во всем и везде. И бесконечное время, которое тянулось и тянулось. Все предприятия же стояли. Все учебные заведения прекращали работу с наступлением холодов, и Ереван погружался в безвременье.

Однажды, чтобы занять себя, я решила посетить могилу моей бабушки. Знала, что можно пройти от станции метро "Давид Сасунский". Правда идти долго - но да все равно делать нечего, а кроме метро не работает ничего. Путь лежал через сквер имени Комсомола - кажется, так это называлось. Так вот, там, на берегу большого водохранилища в те годы стояло чертово колесо. Я решила сократить путь. В водохранилище спустили воду. Нет ничего депрессивнее осушенных прудов, а тут целое искусственное озеро. Но самое ужасное было не это, а чертово колесо. У него отошла спица, и оно стояло перекошенное, как гигантское разорванное колесо. Как в картине какого-то художника-мизантропа.

А потом все прошло. И сейчас все по-другому. О тех годах я вспоминаю с горечью и с благодарностью: ничто так не учит ценить блага цивилизации, как длительное пребывание без оных.