Смогла ли украинизация изменить Кубань

В наше время нередко можно столкнуться с тезисом, распространенным в общественном мнении, что Кубань и Украина очень близки в плане истории и культуры, что многие кубанцы являются теми же самыми украинцами. Да и в некоторых современных российских, как вроде даже научных работах можно увидеть продвижение этого тезиса. Не редки такие научные работы и на Украине. Вроде бы это так и есть, но все-равно в связи с этим логично возникает два вопроса: 1. Что такое Украина и "украинское"? 2. Почему Кубань и кубанцы якобы тоже обладают неким "украинством"?

Первый вопрос оставим в стороне, как не относящийся к теме статьи. Но постараемся кратко дать ответ на второй вопрос.

В самом деле, в кубанской культуре мы можем встретить очень многое, что имеется в культуре украинцев, начиная от дальних и не очень родственных связей и вплоть до очень многих общих элементов в культуре и языке. Ни для кого не секрет, что многие старые кубанские песни пришли к нам вместе с переселенцами из Малороссии, как и ряд слов, элементов быта и главное, ментальности.

Несколько лет назад, в 2014-2015 гг., когда на Кубани находилось немалое количество донбасских беженцев, многие из них впервые попали на Кубань. Они отмечали, что Кубань в некотором смысле схожа с Украиной, особенно в плане говора. НО!!! Приведу два случая бесед с такими людьми.

Один человек, подрабатывавший таксистом, рассказал, что подвозил как-то одну бабуську. Она ехала с базара и что-то ему рассказывала. Он слушал ее и никак не мог понять - вроде говорит с ним на украинском, но он понимает ее через слово - три и не может сообразить о чем вообще речь. Сам то он изъяснялся на украинском достаточно неплохо. Взял и ответил бабуське на украинском. Та его не поняла и удивленно так посмотрела ещё. В общем так и доехали, не поняв друг друга, а таксист еще и не понял на каком тарабарском с ним пыталась изъясниться старушка. Я ему объяснил, что это кубанская балачка, она хоть внешне и схожа с украинским языком, но это вещи совершенно разные, и сформировалась она в XIX в. как синтез говоров малороссийских и великороссийских поселенцев на Кубани, да так и замерла в практически неизменном виде с тех пор.

Другой донбасец рассказывал, что при Украине был на госслужбе и периодично приходилось проходить аттестацию на владение украинским языком. Экзаменаторы в подавляющем случае приезжали из западной части Украины. Вся хохма состояла в том, что мало кто мог сдать этот пресловутый экзамен, даже не все экзаменаторы в полной мере владели "литературным" украинским, а если сталкивались носители "литературного" с полтавщины или галичины, так они тоже мало понимали друг друга на своих "официальных" украинских языках и в силу различия ментальности. В итоге все дела по факту делались на русском, кроме всяких отчетностей. Да и сам я нередко сталкивался с жителями западной части Украины. Их украинский отличался от украинского жителей восточной части Украины. В общем сумятица полнейшая.

Поэтому вопрос о "украинстве" в самой Украине довольно спорный. Логичней разделять исторические малороссийские регионы с устойчивыми исторически сложившимися культурными региональными особенностями и искусственно созданным в XIX в. украинством, упорно насаждающееся уже более столетия.

До полного установления советской власти в России и времени существования Российской империи следовало говорить о проведении украинизации только в отношении Галиции и Буковины в составе Австро-Венгерской империи, позже Польши, о дестабилизирующих действиях "украинцев" как некой интеллигентской прослойки в составе малороссийской интеллигенции с последующим возникновением квазигосударственных Украинской державы и УНР. В качестве противовеса этим националистическим украинским квазигосударствам на их месте возникло украинское советское государство, впоследствии территориально расширенное и вошедшее в состав СССР как Украинская ССР, прямым продолжателем которой сейчас является современная Украина. Именно создание советской Украины положило начало украинизации как малороссийских территорий, так и территорий, на которых проживал высокий процент малороссийских переселенцев или территорий, ранее входивших в состав малороссийских губерний. Было бы практичней создать кукую-либо малороссийскую автономию в составе РСФСР, а то и вовсе определить областной и краевой статус этих территорий да и все, но советское правительство решило иначе. Такое решение было связано, главным образом, с идеологическим постулатом о расширении российской революции в мировую, для чего нужно было создать украинский народ и выбить козырь "украинства" из рук геополитических противников, сделав его советским.

В процесс советской украинизации логично была втянута Кубань. В самом деле, на Кубани были сильны культурно-исторические связи с малороссийскими губерниями в силу большого количества переселенцев с тех территорий. Среди определенной части кубанских казаков были сильны проукраинские настроения, базировавшиеся на этническом эгоизме черноморской части кубанского казачества в силу сильной в них малороссийской ментальности. Но, в то же время, огромная часть кубанского казачества, линейцев, не имела никакого отношения к малороссийской ментальности, украинству и не являлась выходцами из малороссийских губерний. Предками этой части кубанского казачества в подавляющем большинстве были донские казаки и русские крестьяне из центральных губерний. Огромное число кубанского населения составляли иногородние, по большей части являвшиеся русскими крестьянами, поселившееся на Кубани после отмены крепостного права. Городское население также по большей части было русским. Да и в составе черноморской части кубанского казачества огромный процент составляли бывшие русские крестьяне. Именно то, что подавляющее число кубанцев на начало XX в. являлись русскими, а не малороссами, и являлись носителями русской, а не малороссийской ментальности, стало основой народного саботажа политики украинизации и ее провала.

Кратко рассмотрим процесс советской украинизации Кубани. Согласно Всероссийской переписи 1896 г. на Кубани проживало 42,56% русских и 47,4% малороссов. По документам в 1917 г. украинцев на Кубани проживало 47,36%. По переписи 1926 г. украинцами назвали себя 915,4 тыс. кубанцев, включавших как черноморскую часть казачества, так и иногородних, причем треть из этих украинцев родным языком считали русский. Можно ли всю черноморскую часть казачества приравнивать к украинству? Нельзя.

Приведу пример на одной станице черноморского казачества. Станица Славянская основана в 1865 г. Часть первопоселенцев составили местные кубанские казаки, как черноморцы, так и линейцы. Второй крупнейшей группой первопоселенцев стали временнообязанные крестьяне, т.е. бывшие крепостные из центральных русских губерний, далее следовали крестьяне-переселенцы и немногочисленные казаки из малороссийских и центральнороссийских губерний. Всех поселенцев в станице, как и в других станицах, независимо от сословной и субэтнической принадлежности автоматически приписывали при поселении в казачество, вплоть до запрета на это в 1880 г. После этого поселенцев, не успевших до запрета приписаться в казачество, стали именовать иногородними. В это же время между казаками и иногородними стали возникать трения, главным образом, основанные на сословно-экономическом положении, к которому приплеталась байка о коренных и не коренных кубанцах. Казак - значит коренной, не казак - значит пришлый. Байку эту активно раздували представители интеллигенции черноморской части казачества, к примеру тот же известный кубанский историк Ф.А. Щербина. Создавались разнообразные общества и кружки любителей украинства. Забавно, что бывшие крепостные и государственные крестьяне, успевшие попасть в казачество, называли себя коренными кубанцами, а таких же крестьян, из тех же деревень, что и они сами, но не успевших приписаться в казачество, называли иногородними и пришлыми, некоренными.

К примеру, в конце XIX в. дед В.Н. Иваниса, активного деятеля Кубанской народной республики, современного украинского героя и кубанского националиста, когда выбирали невесту его старшему брату, уговаривал внука взять в жены иногороднюю девушку, мотивируя это тем, что она хоть и иногородняя, но семья ее из тех же мест, что и Иванисы, просто они не успели приписаться в казачество. Но внук его был против, так как в то время уже были сильны противоречия между иногородними и "коренными" казаками.

Потомки русских крепостных и государственных крестьян, но ставших казаками, приписывали себя к украинцам. Это сыграло злую шутку при взрыве национализма во время крушения Российской империи, последующую гражданскую войну и следующее затем советское время, когда потомки русских крестьян считали себя украинцами на основании принадлежности к черноморской части кубанского казачества.

В то же время, отсутствие антирусских настроений, в отличие от украинских квазигосударст, и нежелание большей части казачества отделять себя от русских, послужило базой для признания в 1918 г. советской власти.

Национальный эгоизм части черноморских казаков кубанского казачества, основанный на обособлении "малороссийства" от "великороссийства", их пропаганда, вылившаяся в законодательное и правовое закрепление украинства с подменой им малороссийской ментальности и культуры меньшей части кубанцев в период существования Кубанской Рады и в последующем советской властью стало той силой, породившей большое количество украинцев на Кубани в 1920-1930-х гг.

Политика украинизации как кубанским, так и советским правительством активно не поддерживалась и саботировалась среди населения. Особо сильно это противодействие было в закубанских и линейных станицах, в меньшей степени черноморских станицах.С наибольшее отторжением население относилось к образованию на украинском языке, попытка введения которого впервые была предпринята в августе 1919 г. Представители станиц заявили на это предложение, что украинского языка не знают, а говорят на общерусском языке. Провалилась и советская попытка ввести образование на украинском языке и организовать украинские школы. В такие школы мало кто ходил и они были не востребованы у населения. Все предпочитали русские школы.

В 1920-1932 гг. советская власть продолжила политику украинизации под лозунгами равноправия народов и "деимперализации" великороссов, одновременно преследуя цель разложения казачества и сплочения всех групп кубанцев под знаменем украинства. Советская украинизация в 1920-1928 гг. в основном носила просветительский и образовательный характер. С 1928 по 1932 гг. политика активизировалась и попыталась ввести украинский язык во все государственные сферы деятельности.

В противовес официальной политике происходила не украинизация русского населения Кубани, а добровольная русская ассимиляция малороссов, исходящая от народа. Наибольшее непризнание украинизация носила в линейных станицах, где навязывание украинского языка ассоциировалось с усилением позиций иногородних. В черномоморских станицах кубанцы изъяснялись на балачке и сознавались, что не понимают насаждаемого "литературного украинского" языка, предпочитая ему русский. В то же время, казачество сохраняло свою обособленность в культурном и экономическом положении и противилось какой-либо ассимиляции, в том числе и украинской. В этом случае "казачий эгоизм", поглотивший часть русских в ряды казаков как этносословной обособленной части кубанцев во время Российской империи, отторг украинизацию, посягавшей на казачью обособленность. Казаки не хотели становиться непонятными им украинцами, менять принадлежность к казачеству на какую-то чуждую этническую принадлежность, хоть внешне и схожей с малороссийской. Это же "эгоизм" по-прежнему противился принятию факта появления каких-либо новых поселенцев среди своего сообщества и отторгал, как и прежде, иногородних.

Кубанцы отказывались пополнять библиотеки книгами на украинском языке. Если они там и были, то в малых количествах и в основном выполняли функцию пылесборников. Книги никто не покупал, из-за чего в 1930 г. госучреждениям было предписано производить их выкуп, дабы товар не залеживался, но и это не спасало планы по продажам украинских книг. Даже при административном давлении было выполнено только 31,1% от плана продаж этих ненужных книг.

К концу 1931 г. делопроизводство реально ввести удалось только в 5 станицах. В остальных станицах был саботаж к применению украинского языка. Все до единого планы по украинизации были сорваны.

В начале 1930-х гг. в политике государства происходят крупные перемены. Правительство отказывается от идеи мировой революции и концентрируется на строительстве социализма в отдельно взятой стране - СССР, идет активная внутрипартийная борьба и борьба с троцкизмом. На фоне этого и по причине провала превращения Кубани в украинский регион, украинизация сворачивается. 26 декабря 1932 г. Северо-Кавказский исполнительный комитет постановил прекращение украинизации в связи с несоответствием с культурными запросами населения и прикрытием украинизацией подпольной антисоветской деятельности. В это же время украинизация отменяется в остальных регионах РСФСР.