Даёт ли нам абхазский язык возможность его упростить?

Исповедью и душой, кладом и достоянием абхазского народа, его спасительным бродом через реку времени является абхазский язык. Абхазы, безусловно, любят свой родной язык, но порою любят они его весьма странной любовью. Константин Георгиевич Паустовский как-то сказал: «По отношению каждого человека к своему языку можно совершенно точно судить не только о его культурном уровне, но и о его гражданской ценности». Комментировать эту цитату я не буду, так как нам, абхазам, в настоящее время, увы, гордиться в этом отношении можно малым.

Да, абхазский язык – один из самых сложных языков в мире. Несомненно, он сложнее «самых сложных» языков мира, таких, как например, китайский, японский, арабский и иврит, что сильно беспокоит многих абхазов, которые часто задают мне вопрос: «А можно ли как-нибудь упростить наш язык?».

Упростить язык? Это как, например? Удалить из алфавита специфические звуки? Перестроить структуру глагола и грамматику? Но это невозможно. Хотя, если бы абхазский язык был таким сложным языком, что его невозможно было бы изучить, то никакой Абхазии и никаких абхазов ныне в мире не было бы. Приступая к изучению языка, вы в начале должны найти единственно верный метод его постижения. Избрав неправильную стратегию и приняв ошибочную тактику, вы никогда не сможете изучить абхазский язык. Напротив, воспользовавшись правильным методом, вы можете за один год неплохо его постичь. А метод этот весьма прост: вместо изучения сложной грамматики вам необходимо выучить значения согласных звуков абхазского языка. И всё!

В абхазском языке относительные прилагательные образуются с помощью очень продуктивных суффиксов «тә(ы)», «тәи». Произнести этот звук не абхазам сложно. Поэтому я предлагаю, по возможности, как вариант, приспособиться к тому, чтобы не пользоваться такими прилагательными. Проблем моё предложение не создаст. Мы и так уж этим методом в большинстве случаев пользуемся. Например, аиха́ «железо», аихатәы́ «железный». В случае с «железной дорогой» мы же не говорим «аихатәы мҩа» (айхатвы́ мъюа́), а говорим «аихамҩа» (айха́мъюа), фактически «железо-дорога». Великолепно то, что абхазский язык предоставляет нам такое право. Поэтому лучше не заморачиваться звуком «тә» (тв) в данной позиции и писать: амҿтәарҭа (амтжтва́рта) – «деревянный стул», амҿышә (амтжы́шв) – «деревянная дверь», арацәахаҳә (ара́чвахаhу), ахаҳәцҳа (аха́hуцhа) – «каменный мост», амшын флот (лучше «амшы́н-ар») вместо «амшынтә флот» или «амшынтә ар» – «морской флот» и т.д.

Неплохо было бы нам научиться в разговоре выражать мысли как можно короче. Наверное, не стоит одним словом говорить «шәлызиасырцәажәоит» (швлызйа́сырчважвойт) в смысле «я дам вам возможность поговорить с ним для неё», когда можно сказать: «Сара лара лзы иара шәиасырцәажәоит» (Сара́ лара́ лзы йара́ швйа́сырчважвойт). Понятно, что первая модель усечения слов более короткая, но более сложная по своему образованию элементов. Не каждый абхаз с ходу может создать в уме эту сложную конструкцию, чтобы передать свою мысль собеседнику без ошибки и запинки.

Было бы неплохо создать целый ряд простых по произношению синонимов, которые в речи могли бы, по необходимости, возможности или по желанию заменить слова, в составе которых имеются различные специфические звуки абхазского языка. Естественно, синонимы эти не должны расходиться по своему значению со словами, которые они могут заменить. Пример такой возможности: «алашә (а́лашв) – а́ламба (в том же значении). Абхазский язык также предоставляет своим носителям великолепную возможность создавать упрощённые, более лёгкие слова вместо длинных и усложнённых вариантов. Например, слова «залив», «бухта», «порт» можно обозначить как словом «ашхәацәарҭа» (а́шхуачварта), так и словом «ашыцәа» (ашы́чва»), что является упрощённым вариантом слова «ашхәацәарҭа». Вот по такому направлению неплохо было бы пересмотреть всю лексику абхазского языка, в которой имеются специфические звуки. Безусловно, есть и другие методы упрощения или же уменьшения сложности языка. Но о них я расскажу чуть позднее.