В нефтегазовых провинциях Тюменской области ситуация с коронавирусом меняется

Последние цифры суточного прироста составляют +13 у Ямала и +111 у Югры. Понятно, что Ханты-Мансийский автономный округ вступил в открытую борьбу с инфекцией на неделю позже Ямала, здесь позже были зарегистрированы и первый случай, и первая смерть. Но потом что-то пошло не так.

Отметим, по состоянию на 2 июня в ЯНАО, где вспышка произошла раньше Югры, — меньше на 409 заболевших, на 7 — погибших, а выздоровевших — почти на 300 человек больше.

Почему такая разница? Только ли дело в возможностях медицины?

Кажется, медицина здесь не причем. Нельзя умалять возможности и героизм медиков , работающих с ковидными больными, но от них одних ничего не зависит. Речь — о системе противодействия, которая, кажется, на Ямале сработала лучше.

Среднее арифметическое одно: обе территории — вахтовые, куда приезжают рабочие со всей страны. Власти Ямала после вспышек у подрядчиков крупных предприятий в поселке Ханымей, в Пангодах взялись отрабатывать алгоритм противостояния инфекционным угрозам, чтоб не допустить возможные случаи с месторождений в населенные пункты. Поэтому ко вспышке в порту Сабетта и на месторождениях Ямальского района уже были готовы, успев буферными зонами купировать пути распространения и заперев вирус на вахтах.

Сейчас на полуострове остался лишь один очаг — в Новом Уренгое, который отработанными методами удалось погасить. 3 июня в регионе зарегистрировали в четыре раза меньше случаев, чем днём ранее. Ямал перешёл к первому этапу снятия ограничений.

В Югре все по-другому. Казалось бы, ведь регион должен был научиться противостоянию болезни на первом очаге — Приобском месторождении Роснефти. Когда количество заражённых там достигло 200 человек, казалось — никто из нефтяников больше не совершит подобной ошибки, не допустит свободного перемещения людей с вахт в населенные пункты и обратно. Но потом «загорелось» Вахское месторождение, асфальтобетонный завод в Мегионе, а в мае, когда казалось, ситуация в Югре по всем реперным точкам соответствовала переходу к первому этапу — вспыхнул «Сургутнефтегаз», власти вынуждены были закрыть три поселка Сургутского района, но уже было поздно: ежедневно мигрирующие с работы домой и обратно сотрудники растащили вирус по сургутскому району, где на сегодня более 1100 заболевших.

Первоначальная причина во всех случаях одна: приехавшие на работу заражённые бессимптомные специалисты, не отсидев на карантине, выходят на производство. То есть — человеческий фактор плюс игнорирование распоряжений губернатора руководителями предприятий нефтяной отрасли.

Конечно, сегодня крупнейшая нефтяная компания Югры «Сугутнефтегаз», вынуждена держать на 14-дневном карантине в восьми буферных зонах страны вахтовиков, которые должны заехать на работу: кормить, поить, двукратно тестировать. Это расходы огромные, учитывая, что работников из других регионов компании почти 15000 человек. Сейчас предприятие решает вопрос по продлению вахты до трех месяцев для 14 тысяч работников.

Однако, даже на заседании оперативного штаба региона чувствовалась несерьезность подходя нефтяников к ситуации: в их списках значатся лишь 132 заболевших при сотнях, заполнивших больницы автономного округа. На это даже обратил внимание руководитель главного медицинского ведомства Югры Алексей Добровольский, предложив руководству «Сургутнефтегаза» выверить цифры. О том, что озвученные данные не кореллируются с ситуацией, заявила и депутат думы Югры Наталья Западнова.

Лишь буквально на днях в компании было принято решение о переводе «пятидневщиков» на непрерывный режим работы, а в вахтовых автобусах, перевозящих рабочих, все такая же толчея.

— Обещали, что загрузка в этих поселках будет не больше 50%. Первые дни она выполнялась. Сегодня была так называемая «контрольная закупка», автобусы идут с загрузкой более чем наполовину. Люди сидят друг с другом, — сообщил на заседании оперштаба заместитель губернатора Югры Алексей Забозлаев.

А по словам директор Депздрава автономного округа Алексея Добровольского, «Сургутнефтегаз» сохранил 90%-ый объем пассажирских перевозок, что негативно влияет на эпидобстановку в Сургутском районе:

— Можно настроить перемещение или постоянное проживание работников за пределами поселка. Там, где находится непосредственное место работы. Такое разобщение положительно повлияло бы на эпидпроцесс, — уверен он.

Наталья Комарова предложила заместителю генерального директора компании Сергею Сидорову провести тестирование большего количества работников.

— Проведенных 15000 тестов на коронавирус для трех поселений недостаточно. Чтобы обеспечить безопасность работников и населения исследований должно быть проведено в разы больше, — подчеркнула губернатор.

Было и ещё одно поручение. Или просьба. Наталья Комарова призвала нефтяников создать буферные зоны не только в восьми городах сбора вахтовиков за пределами Югры, но и в Сургутском районе, подчеркнув, что они могли бы быть фильтром для остановки роста числа новых зараженных коронавирусом. Сергей Сидоров, ранее заикнувшийся, что такие буферные зоны в регионе у предприятия создать нет возможности, на этот раз не возразил.

Ещё один вопрос касался медицинского обслуживания сотрудников «Сургутнефтегаза». На вопрос главы региона, кто этим занимается, Сергей Сидоров сообщил — Центр профпатологии Югры, что вызвало недоумение главы региона и комментарий о том, что одно из западающих звеньев в истории с распространением коронавируса в Сургутском районе — именно не налаженное должным образом медобслуживание сотрудников предприятия.

— Необходимо обеспечить надлежащее медсопровождение в вахтовых поселках, сил центра медицинской профилактики вам будет недостаточно. Нужно создать эффективные барьеры, чтобы препятствовать распространению инфекции, — обратилась к руководству компании глава округа. — Требую решения, прошу мобилизоваться.

Ситуация в Югре улучшиться лишь тогда, когда власти будут постоянно вести максимально жёсткий разговор с нефтяниками, считают эксперты. Пока что очевидно, что окружные власти не могут контролировать ситуацию на производственных объектах, а значит выходить на плато регион будет дольше.