«Кубаноль»

Из небольших заводов и фабрик, из кустарных мастерских и ремесленных заведений Екатеринодара иностранные хозяева перетянули к себе лучших мастеров и подмастерьев.
А для «черных работ» отобрали дешевые рабочие руки из среды пришлых на Кубань людей из голодных губерний.
В нефтедобывающие районы России из Екатеринодара пошли тартальные барабаны, кованые долота, приводные лебедки, изготовленные русскими людьми, из русских материалов по иностранным чертежам.
Своему доходному предприятию иностранные хозяева дали красиво звучащее название - «Кубаноль» (кубанская нефть).
В годы империалистической войны завод «Кубаноль» был превращен в арсенал царского военного министерства.
В цехи явились в полевом обмундировании военcпeцы, облеченные высокими полномочиями, и именем самодержца всея Руси прекратили поковку долот, сборку тартальных барабанов и наладили производство боеприпасов для фронта.
Но, став арсеналом парского самодержавия, завод в то же время превратился в очаг революционного движения, в передовой отряд екатеринодарского пролетариата.
В первые же дни войны на завод пришли опытные революционеры.
В частности, пришел на завод и стал работать токарем в механическом-снарядном цехе известный революционер Глеб Седин.
Была создана подпольная большевистская организация. Ее возглавили большевики Глеб Седин, Михаил Марочкин, Николай Зайцев.
В кузнечном, литейном, механическом цехах стали работать революционные группы. Развернулась пропаганда разъяснений ЦК РСДРПІ ограбительском характере империалистической войны.
В цехах появились листовки.
Одна за другой стали вспыхивать забастовки. Рабочие открыто стали выступать против требований мастеров об увеличении выпуска боеприпасов для царской армии.
Самая крупная забастовка проходила в мае 1916 года.
И хотя забастовка была жестоко подавлена, все же задание царского правительства о выпуске полумиллиона крупнокалиберных снарядов было сорвано.
Ни обещание владельцев завода повысить заработную плату, ни угрозы жандармов не могли принудить рабочих стать к станкам
Напуганные организованным выступлением рабочих, правители города прибегли аресту организаторов забастовки.
Были арестованы многие рабочие.
В латы жандармов попали и руководители революционного подполья Глеб Седин и Михаил Марочкин.
Но это не сломило волю рабочего коллектива.
Революционно настроенные рабочие, в ответ на репрессии еще шире развернули большевистскую пропаганду против войны.
В канун Октябрьской социалистической революции вернувшиеся из ссылки Седин, Марочкин и другие возглавили создание на заводе крупной боевой вооруженной дружины, которая впоследствии приняла активное участие в борьбе против Кубанской краевой рады и затем против нашествия корниловцев в марте 1918 года.
В дни боев против белогвардейцев завод не только давал хорошо обученных военному делу бойцов, но и организовал изготовление для Красной Армии снарядов и гранат.
Коллектив завода вписал в историю гражданской войны яркие страницы. Многие рабочие сложили свои головы в боях за власть Советов.
Николай Васильевич Бегичев остановился у здания ремонтно-механического цеха и показал Володе на памятную доску, прикрепленную на фасаде.
- Читай, Володя, - произнес он, снимая рыжую, курпейчатую шапку.
На белой мраморной доске были высечены слова:
«В этом цехе с 1914 по 1918 год работал токарем организатор революционного движения рабочих нашего завода, и активный борец за власть Советов на Кубани - Глеб Митрофанович Седин.
Г. М. Седин геройски погиб 22/1 19 18 года от рук белогвардейских банд под разъездом Энем».
- Этот человек являлся образцом большевистской честности и трудового упорства, сказал Николай Васильевич. - Он был сыном кузнеца, работал как отличный токарь.
Каждый, кто работает на заводе, старается быть похожим на него в производственной и общественной жизни...
Я это говорю тебе к тому, чтобы ты запомнили, когда не забывал того, как мы боролись, какой кровью достались нам наши завоевания, и чтобы ты берег их и дорожил ими.
Володя поднял голову.
Он читал много о Глебе Седине, много рассказывал ему отец.
Он давно носил в своем сердце образ этого стойкого большевика.
Теперь, поступая на завод, носящий его имя, Володя, безусловно, думал о том, что обязательно будет таким, каким был Седин.
Источник