Территория Республики Адыгея, как образца ландшафта Северо- Западного Кавказа
Территория Республики Адыгея, как образца ландшафта Северо Западного Кавказа, признается лесной землей, обладающей этим качеством в преобладающей степени.
Леса Северо-Западного Кавказа дают все возможности для развития хозяйства, присваивающего, а при вложении целенаправленного труда - и производящего. Для первой категории, собирательства и охоты, были все условия. Для полной характеристики экохозяйственной системы нельзя не отметить роль свиноводства, которое сохранилось в такой форме, как в эпоху одомашивания свиньи и до относительно недавнего времени. Наличие свиноводства отмечается в одной из поговорок, которую относят к жителям а. Ципка в Черноморской Шапсугии: «Умрем - с нами свиней похоронят, буде жить - свиньи наша пища».
Божество леса и покровитель охоты Мэзитхэ/Мазитха в мифологии народов Северного Кавказа был божеством наиболее доступным для контакта. Его даже можно было привлечь на свою сторону, завладев его волоском или щетинкой. Если же осуществлялось опосредованное общение с ним, то адыгский охотник приходил к священному дереву и просил Мазитху выделить ему дичь из своего стада. Дерево было предметом посредником, а ипостасью божества был кабан с некоторыми признаками человека, но в то же время с рогами. У дерева охотники оставляли жертву Мазитхе.
До середины XIX в. все пространство лесистых Прикубанских и Черноморских склонов Северо-Западного Кавказа находилось в полном хозяйственном и ритуальном освоении. Для характеристики образа жизни важны два обстоятельства: вынесение сакральной деятельности в участки леса (священные рощи и лесистые мысы горных рек) и отсутствие стремления к отделению культуры жизнеобеспечения от природопользования.
В сакральной топографии древо жизни всегда компонуется с водным источником, заснувшему под деревом герою снятся вещие сны, совмещаются образы дерева и женщины
В определении Люлье, у адыгов «нет ни особых строений для молитвы, но жертвенников; храмом им служит заповедная роща под открытым небом», единственным символом поклонения являлся Т-образный деревянный крест, прислоненный к дереву. Такие рощи связаны с общинами и группировались по долинам горных рек.
Повествуя о движении «самошествующей Ахыновой коровы», Хан-Гирей характеризовал ее движение как стремление к священной роще в верховьях р. Шахе. «Корова, переплыв реки, достигала сама до древа жертвоприношения». Достигнув цели, она ложилась в тени больших деревьев, на которых было развешано много оружия, которое приносили до и после походов. Заклание священной коровы происходило поэтапно в разных участках рощи, шкуру, голову и ноги зарывали в землю, как приношение данному месту.
Подписывайся на интересные каналы:
