Как выиграть войну, не выходя из дома

В жизни Петра Румянцева-Задунайского был довольно забавный эпизод. Однажды он выиграл войну, не покидая собственного имения. Его назначили главнокомандующим, но он на место кампании решил не ехать, потому что был уже стар и нездоров. Румянцев мог себе такое позволить, ибо перед его военными заслугами преклонялись даже императоры. О величайшем российском полководце досуворовских времен – в нашем материале.

Внебрачный сын Петра Великого?

Петр Румянцев был крупнейшим теоретиком военного дела в России XVIII-го века. Он написал о тактике несколько книг, на которых потому учились десятки офицеров и генералов. Да что там, сам Суворов считал Румянцева своим учителем. А ведь будущий фельдмаршал сначала даже и не думал о военной карьере. Родился он в январе 1725-го за несколько недель до смерти Петра Великого и был назван матерью в честь императора. Судя по всему, первые двадцать с небольшим дней жизни мальчик оставался без имени. Есть даже миф, что его успели назвать Александром, в честь отца, но спешно переименовали, когда Петр умер. Бюст Петра Румянцева-Задунайского в Михайловском замке Проверить эту интересную легенду достаточно трудно, потому что точное место рождения Петра Румянцева неизвестно. По одной версии, он появился на свет в Москве, по другой — в Молдавии. В любом случае, с родителями мальчику повезло.

Отец — генерал-майор, прославленный военный и дипломат, близкий к Императору человек, к тому же герой Северной войны. Правда, при дворе Александр Румянцев имел репутацию довольно зловещую. В свое время он, по приказу Петра, вернул в Россию царевича Алексея и, по слухам, чуть ли не лично отправил опального наследника на тот свет. Не меньше слухов и сплетен ходили вокруг матери новорожденного. Марии Андреевна Румянцевой было 25 лет, происходила она из древнего боярского рода Матвеевых, а ее прадед был наперсником царя Алексея Михайловича. Мария Андреевна была первой красавицей двора. Такой красавицей, что глаз на нее положил сам Петр. Так и появилась еще одна легенда, согласно которой новорожденный мальчик был сыном вовсе не Александра Румянцева, который проводил в походах куда больше времени, чем дома, а самого императора. Так это или нет, но младенцу с самых первых минут его жизни было обеспечено блестящее будущее.

Дипломатия и семья

Для начала с юным Петром Александровичем проделали тот самый фокус, который позже стал настоящей дворянской классикой. В девять лет его записали рядовым в Преображенский полк. Абы кого в элитную лейб-гвардию, ясное дело, не зачисляли, но сам фокус состоял в другом. К моменту начала службы Румянцев уже имел бы чин. Впрочем, отец боялся посылать сына в армию и приложил немало усилий к тому, чтобы того взяли на дипломатическую службу. Дипломатом Петр стал в неполные 15 лет, причем отправили его сразу в Берлин. Юноша был этому явно очень рад. Приезд на службу он отметил пирушкой, которая едва не кончилась его арестом. Средний сын Петра Румянцева — Николай — был министром иностранных дел России во время войн с Наполеоном, а позже организовал музей имени своего отца Румянцев-младший вообще любил красивую жизнь. В Германии он, в основном, кутил. Якшался с не самыми нравственными девушками, поучаствовал в двух дуэлях, одна из которых чудом не закончилась его гибелью, наконец, наделал карточных долгов.

Война началась в 1768-м. Румянцев получил предписание командовать резервной армией, которая должна была отражать возможные набеги крымского хана, но уже через месяц Екатерина передумала. Полководец отправился в армию боевую, задачей которой было продвижение вдоль Черного моря в сторону Константинополя. И здесь военный талант Румянцева проявился в полной мере. Полководец продемонстрировал не только России, но и всей Европе, как можно побеждать умением, а не числом. Первой демонстрацией была битва при Ларге, в которой 40-тысячная армия Румянцева сошлась с 80-тысячным войском хана Каплана Герея. К этому моменту полководец усовершенствовал свою же систему видения боя в сторону полного универсализма. Колонны линейной пехоты при необходимости мгновенно переходили на рассыпной строй, против вражеской артиллерии был использован стремительный рейд кавалерии, а конницу неприятели встретили залпы картечи. В том сражении Румянцев потерял убитыми 29 человек, против нескольких тысяч у Герея. Впрочем, главное сражение в жизни Румянцева произошло неделей позже 1-го августа 1770-го по новому стилю. В битве при Кагуле 17 тысяч солдат под командование Румянцева наголову разбили 75-тысячный корпус Халипа-паши.

Это сражение прославило имя Румянцева на всю Европу. Несколько лет спустя, когда фельдмаршал оказался в Пруссии, король Фридрих Великий устроил в его честь парад и наградил полководца орденом Черного орла — высшей военной наградой страны. Русско-Турецкая война 1768−1774 гг. вообще стала бенефисом Румянцева. Его армия дошла до Дуная и с успехом вела там бои с османами. Кинбурнская баталия Высочайшим указом Румянцеву было пожаловано почетное наименование Задунайский. Фельдмаршал находился на вершине славы, но карьера его удивительным образом подошла к финалу. Румянцев не поладил с двумя Григориями — Орловым и Потемкиным. Первого он не любил, а второму всячески демонстрировал свое презрение. В любимчиках у Екатерины он не ходил никогда, и блестящие победы положения дел не изменили. К тому же, после грандиозного успеха на фронте, полководец вернулся к тем занятиям, в которых прошла его юность. Он снова начал позволять себе лишнее. Правда, теперь на смену кабакам и картам пришли еда и любовь к декорированию. Румянцев колесил по своим многочисленным имениям, занимаясь реставрированием усадеб и их украшением по европейскому образцу. На это увлечение он тратил очень много денег, урезая содержание трех своих сыновей, с которыми по-прежнему почти не виделся. Новую войну с Турцией, начавшуюся в 1787-м году, он встречал тучным, потяжелевшим и усталым. Румянцев не мог без посторонней помощи сесть на коня. Екатерина, увидев его, была разочарована. Главнокомандующим она назначила Потемкина, Румянцев обиделся и в армию не приехал. После этого он уже не появлялся в расположении военных частей. В 1794-м Екатерина вспомнила о полководце и пожелала, чтобы он занялся подавлением восстания Тадеуша Костюшко в Польше.

Румянцев был назначен командующим и числился им до самого конца войны. Фельдмаршал, однако, приказом пренебрег и остался в своем имении. На деле действиями армии руководил не он, а его первый ученик — Суворов. По сути, Румянцев отправил самого себя в отставку. Высочайшего указа не было, он просто ушел со службы, посвятив остаток своих дней любимому занятию. Умер он в полном одиночестве в принадлежавшем ему селе Ташань. Тело фельдмаршала, который в последний месяц жизни даже из кабинета почти не выходил, обнаружили только через несколько дней после смерти. Самовольное оставление службы было серьезным проступком, но судьба баловала Румянцева с первых дней его жизни и до самой кончины. Для него всегда делали исключения. Сначала из симпатии к его заслуженному отцу, затем — в благодарность за его грандиозные победы.

Алексей Дурново