Томас Торквемада: как евреев еврей гонял

Основатель испанской инквизиции Томас Торквемада стал человеком-символом. Символ, признаться, жутковатый, но оттого не менее интересный, тем более, что были у него и плюсы, притом немалые.

Его оценки были неоднозначными уже при жизни, хотя есть основания считать, что добрые отзывы объясняются лишь страхом пред всесильным Торквемадой.

Родился он в 1420 году в городе Торквемада, откуда и имя. Пошел в монахи-доминиканцы, некоторое время был поваром, а вскоре он уже духовник Изабеллы Кастильской и Фернандо II Католика.

Возможно, столь быстрому росту поспособствовало то, что Томас был образован (по крайней мере, в духовных вопросах) и что проповедовал – то и исповедовал. Пока другие монахи порой углублялись в самые глубины стяжательства, разврата и чревоугодия, Томас был честен, воздержан до аскетизма и богатств не стяжал. Был неподкупен, упрям, умен и харизматичен.

Неудивительно, что Торквемада сумел убедить Изабеллу дать обет, кто после изгнания мавров, она посвятит свою жизнь борьбе с евреями, которых в ту пору на этих землях обреталось от 80 до 800 тыс. человек.

В итоге Изабелла направляет Папе Римскому, просьбу дать согласие на создание локального органа, направленного на борьбу со скрытыми еретиками, ибо Испания полнится новообращенными, среди которых наверняка не все были до конца искренни. Великий Понтифик дал согласие, не догадываясь, что новый орган подчиняться будет не ему, а владыкам Испании.

Позже он не раз жалел о своем согласии, ибо испанская инквизиция мало того, что ему не подчинялась, так еще и ее решения обжалованию не подлежали. Последнее слово было за Торквемадой, а продолжительность следствия не ограничивалась во времени. Точно так же не было ограничений, которые мешали бы инквизиции арестовать человека.

Организатор из Торквемады был отменный. Позже историки утверждали, что испанская инквизиция была живым примером того, что все гениальное просто. Предельная простота организации делала орган невероятно эффективным. И работал он безо всякой показухи и оттого еще более жутко.

С самого начала своей деятельности инквизиция породила поток жалоб, значительная часть которых попала на стол Папе. Тот даже лицензию у Торквемады пытался забрать, но не срослось, ибо королева вступилась за своего духовника. В итоге Ватикан понял, что придется ему теперь терпеть могущество испанских монархов.

В сентябре 1485 году некоторые испанцы даже подняли антиинквизиционное восстание, убив одного из инквизиторов. Однако инквизиция отреагировала мгновенно, и не террором, а чудесами. «Внезапный» звон колоколов, появление крови в соборе, «чудесно» высохшие языки и не менее чудесно почерневшие рты у схваченных убийц… Шоу не тяготеющей к показухе организации было организовано так хорошо, что в ее божественность уверовали даже те, кто хотел с ней бороться.

Параллельно включили и режим еще более жесткого «кнута». Жгли, пытали, арестовывали. Некоторые, на кого падало подозрение, даже совершали самоубийство, не дожидаясь визита блюстителей веры. Подсудными считались все мужчины с 14 лет и все девочки с 12-летнего возраста.

В костры попали и книги. И не только Талмуд, но и книги арабских авторов, значительная часть которых была совсем нерелигиозного характера и могла бы принести существенную пользу европейской науке.

Не стану говорить о пытках и об их нюансах (хотя тема интересная), ибо предъявляемые к тексту требования гламурности сего не позволяют. Но эту тему инквизиторы проработали как следует. Важно понимать, что одного наличия улик для вынесения приговора считалось недостаточно, какими бы неопровержимыми они ни были. Нужно было еще и согласие. А вот его нужно было добыть. Вот и работали добытчики.

Однако не стоит думать, что Торквемада вызывал лишь ненависть вперемешку с осуждением. На самом деле в ту пору испанцы и сами были прекрасным субстратом для появления «торквемад». Ненависть к евреям, маврам и еретикам тогда вменялась в обязанность каждому приличному человеку, и подобными чувствами запятнали себя даже светила испанской литературы эпохи Золотого века Испании.

Народ тоже страсть как гордился своим истинно христианским происхождением и считал, что проклятых еретиков нужно преследовать всеми возможными методами, хотя у половины несколько поколений назад в родословной обязательно был если не еврей, так мавр. Ну а уж сожжения «виновных» так и вовсе были излюбленным зрелищем, и народ сбегался посмотреть на еретиков-гриль безо всякого принуждения. Тащили с собой детишков, пирожки, фляги с вином…

С таким могуществом инквизиция могла бы стать сверхбогатой, а инквизиторы – купаться в вине и сидеть на золоте. Но это при ком угодно, только не при Торквемаде, которого считали неподкупным даже те, кто ненавидел его.

Вот вам хороший пример: в 1492 году Изабелла с мужем решила сделать то, что обычно делали все короли – потрясти евреев, выбив из их деньги на очередное завоевание. Потребовали 30 тыс. дукатов золотом.

Вот тут то и явился Торквемада с крестом в руке. Понимая, что перед ним всесильные монархи, он тем не менее сказал: «Иуда продал Христа за 30 серебряников. Ваше Величество хочет продать его за 30 тысяч золотых?». Монархи устыдились своего милосердия, решив изгнать из страны всех евреев, которые не примут Христа. В такие моменты понимаешь, каким благом для человечества были продажные священники и каким злом – такие вот честные.

Примерно половина евреев решила уехать. Но поскольку забирать с собой можно было только движимое имущество и деньги, они стали спешно продавать владения. В итоге за дом давали осла, а за виноградник – простыню. Естественно, народ ликовал такой девальвации еврейского барахла.

Однако и после этого легче не становилось. На отягощенных драгметаллами евреев нападали разбойники. Если драгметаллов не было – убитых потрошили, на случай, если золото было проглочено (практика, в которой отметился еще Ричард Львиной Сердце). Поэтому вдоль дорог лежали еврейские трупы. Народ ликовал.

Принявшие Христа оставались трястись от страха, ибо они автоматически становились подозреваемыми. Тем более, что стукачей было в избытке. Потом многим из них довелось позавидовать выпотрошенным соплеменникам. Короче, уцелели лишь немногие, сумевшие добраться до более толерантных стран, плюс горстка везунчиков.

Как и положено подобным личностям, Торквемада не избежал паранойи. Охрана была впечатляющей, особенно, если доводилось покидать стены божьей обители. В путешествиях Великого Инквизитора сопровождали 250 солдат и 50 всадников в придачу.

Кстати, я тут упомянул о том, что евреев ненавидели даже те, у кого тоже без еврейских корней не обошлось, хотя в таком происхождении, конечно же, никто не признался бы. Ничего удивительного здесь нет. Как известно, нет более фанатичной публики, чем новообращенные.

В контексте этого более чем естественным выглядит то, что обращенной в христианство еврейкой была жена одного из земляков Торквемады – Алвара Фернандеса, который и приходился ему прямым предком.