Как турки вели себя во время боевых действий с русскими

Турки обнаруживали постоянные стереотипы поведения во время ведения боевых действий. Во-первых, всякая война с христианской страной воспринималась Турцией с огромным энтузиазмом, поскольку они свято верили, что Магомет поразит неверных гяуров. Для мусульман было чрезвычайно важен результат первого серьезного боевого столкновения. Если он будет в пользу турок - их дерзость и отвага не будут знать пределов.

Если же первое столкновение было проиграно, то это значит, что они прогневили Пророка, и лишились его покровительства. Когда же турки терпели поражение одно за другим, то они теряли всякую инициативу, падали духом, сразу же становились фаталистами и покорялись воле Пророка.

Турки очень искусно и самоотверженно защищались в крепостях и укреплениях. Для поднятия воинского духа им просто необходимо какое-нибудь искусственное укрепление. Даже во время ночного отдыха, турки почти всегда рыли окопы и траншеи. Во время боя, вырытые ими окопы принимали грандиозные размеры.

Турки стойко переносили огонь вражеской артиллерии и стрельбу из ружей, но они катастрофически боялись штыка, которым они безусловно владели, но было нечто, что заставляло их не любить этот предмет. По их верованию, заколотый мусульманин, не может рассчитывать на загробную жизнь в раю Магомета, так как пророк велел колоть только свинью, которую он проклял и назвал нечистым животным.

В тактическом отношении, главная роль в бою у турок отводилась коннице, которая всегда начинала и вела дело. Пехота, как правило, стояла за окопами и ожидала результатов боя. Очень редко когда она выходила в поле для атаки. Полевая турецкая артиллерия никогда не играла существенной роли и не наносила врагу ощутимого вреда.

Тактика турецкой атаки состояла в том, что масса конницы устремлялась на один из флангов русского боевого порядка, пытаясь окружить его со всех сторон. Первую атаку турки всегда делали фальшивой, и русские отбивали ее ружейным и пушечным огнем. Турки делали это для того, чтобы привлечь к атакованному флангу внимание и ослабить тем самым другой фланг, на который, отбитая конница моментально бросалась.

Такая атака повторялась турками иногда по несколько раз. Турецкая пехота в это время издали любовалась ходом боя, и как только русские наносили окончательное поражение атакам турецкой конницы, пехота разворачивалась и уходила с остатками кавалерии с поля сражения. По словам очевидца, турецкая конница при атаках русских была похожа на мух сидящих на стакане с медом: "Чуть тронешь стакан - они уже и разлетелись".

С наступлением осени, как правило, 20 ноября, турецкая армия расходилась по домам зимовать, или же попросту дезертировала. В это время никакая сила не могла удержать турецкую армию продолжать бои. Весной войска снова собирались и шли воевать.

Способ ведения войны турок с русскими менялся значительно. Сперва турки, пользуясь всегда своим численным превосходством, наступали и стремились провести генеральное сражение, которое, как правило, оканчивалось их решительным поражением. Так было при Кагуле, Рымнике, Обилешти, Рущуке и т.д.

Вскоре по совету Наполеона, они стали избегать полевых сражений, прячась в окопах и траншеях в ожидании наступления русских. Даже при неудачных штурмах противника, турки не вылезали из окопов для преследования отступающих, боясь, что их выманивают в поле, в котором им всегда решительно не везло.

При отступлении турки, как правило, все бросали: знамена, пушки, значительное количество пороха, съестные припасы. "Отступление турок было всегда похоже на полет птиц, чем-нибудь испуганных: чуть вспорхнет одна, так и остальные поднимутся и залетят бог знает куда".

Что касается общих действий русских войск против турок, то в стратегическом плане здесь тоже были свои стереотипы поведения. Это прежде всего продолжительность всех войн, требовавших не менее пяти лет на каждую, что было связано с климатическими условиями театра войны и самим военным искусством.

Русскими военноначальниками считалось за аксиому, что переходить на правый берег Дуная нельзя, пока не будут взяты все турецкие крепости на левой стороне реки. Затем необходимо было взять крепости на правом берегу и только потом двигаться за Дунай к Балканам, там брать Варну и Шумлу и далее продвигаться за Балканы.

Но переходить через Дунай считалось возможным только с появлением на полях подножного корма, который появлялся в конце апреля или в начале мая. Поэтому для проведения военных действий оставалось только 4 или 5 месяцев, в течение которых невозможно было достигнуть прочных результатов. Затем в войсках начинались болезни, и возникала забота по размещению армии на зимних квартирах.

Оставлять войска за Дунаем было крайне трудно, ввиду проблем с доставкой продовольствия и особенно фуража для лошадей. По этой причине войска возвращались из-за Дуная на левый берег, а весной опять переходили на противоположную сторону и снова нужно было занимать крепости с турецкими гарнизонами.

Поэтому результаты прошлогодней кампании пропадали бесследно и победы не приносили плода. Получалось, что русские сражались без завоеваний. Войны с Турцией начинались без знания естественных условий и военных возможностей неприятеля и даже без карт, которые составлялись уже в ходе дел.

При таких условиях, единственной целью войн было только бить турок, где бы они не встретились, и сама война велась, как бы ощупью. Во всяком случае, это было очень показательно для войн, которые вели Потемкин и Михельсон. У них не было каких-либо стратегических целей, а были только случайные сражения и осады крепостей. Русские войска переходили от крепости к крепости, теряя на каждую целый год, а в следующую кампанию все начинали снова.

Первая половина каждого года тратилась на повторение прошлых ошибок, а вторая половина на их исправление. Русские войска делали то, чего желал противник: брали по очереди одну крепость за другой, тратя свои силы на преодоление наибольших преград, не обращая внимания на пути, которые были свободны и удобны для достижения поставленной цели.

Заняв богатейшие провинции Дунайских княжеств, Потемкин не умел извлечь из них никакой пользы. Подвозил продовольствие издали, но сам край при этом доводил до полного разорения. Это же было характерно и для последующих войн и других русских военачальников. Переходя Дунай, русские войска разгоняли местных жителей, лишая край обработки земли, на которой можно было снять хлеб на корню и косить, сколько угодно сена и тем самым создать огромные запасы продовольствия. А в это время за армией следовали бесчисленные транспорты, которые сами съедали все, что возили для армии.

Боевой порядок наших войск был довольно устаревшим. Пехота всегда становилась в каре, внутри которых помещалась артиллерия. Иногда пехота располагалась в две линии. Одно каре от другого размещалось на расстоянии в 500 шагов. Рассыпной строй пехоты применялся только в редких случаях. Кавалерия имела место на флангах или между каре, никогда не действовала отдельно от пехоты и нуждалась постоянно в ее ближайшей помощи.

Это объяснялось тем, что русская конница была малоподвижна по сравнению с турецкой, у которой она играла главную роль в бою. У нас же первостепенную роль в сражении играла пехота. Из кавалерии у нас оперативно могли действовать только драгуны и гусары, которые могли быстро оказать помощь пехоте, уступавшей многочисленному противнику.

Войны с Турцией показали бесполезность тяжелой кавалерии. В то время как легкая турецкая конница рассыпалась как горох по полю, появляясь то спереди, то сзади, то на флангах и нигде не являлась сплошной массой; наша тяжелая кавалерия двигалась медленно, одно массой, в это время неприятель уже успевал заскакать ей в тыл. Только казаки были тоже типа, что и турецкая конница, и поэтому легко могли одержать над ней победу.

Суворов всегда блестяще применял к туркам принцип неожиданного появления и внезапного нападения. Но, зато у турок была отличная шпионская сеть. Они получали верные сведения о шагах русских, что было для шпионов делом весьма легким, поскольку в нашей армии не умели хранить тайн. Поэтому турки всегда терялись, если что-то шло не по плану и непредвиденно.

Начиная с Румянцев и Суворова, русские всегда пользовались правилом, при виде неприятеля, стоящего на позиции, идти к нему навстречу, не выжидая нападения. Когда турки нападали первыми, они заблаговременно принимали опиум, неслись в атаку и под дурманом были безрассудно храбры. Если же мы атаковали первыми, то турки просто не успевали принять опиума, поэтому энергией и отвагой уже не обладали.

Осознав необходимость всегда идти в наступление против турецких позиций, русские главнокомандующие начали прибегать к большей подвижности войск. Для этого Румянцев отменил построение пехоты в одно общее каре, с обозами внутри и рогатками впереди. Вместо общего каре применялось несколько меньших, независимых друг от друга. С отменой рогаток, которые войска носили за собой, были отменены латы в тяжелой кавалерии.

Факты взяты из: Воен. учен. арх. № 1.354, Петров, Война России с Турцией 1806-1812 гг. Место издания: СПб. Год издания: 1887

Фото взяты из доступных источников Яндекс.

Если статья понравилась: Поставьте лайк, подпишитесь на канал и оставляйте свои комментарии.